Изолированный стаб - [13]

— Понял, — я утвердительно кивнул. — Споровые мешки сейчас срежем.

Повернулся к квазам:

— Настя Лёня, мешки собрали? — мне утвердительно уркнули. — Ну и хорошо. Тут, похоже, всё. Рубите заражённых в полутушу и пошли.

После того как мы забираем споровые мешки, туши рубим на несколько частей, как на мясокомбинате, чтобы молодняку жевать было удобно. Молодые заражённые тупые, слов нет. Так и будут пытаться прокусить шкуру крупной твари, пока с голоду не помрут. Вроде всё.

— Так. Этих прикормили, с тех урожай собрали, пошли на шоу девяностых…

Глава 10 Шухерее, пацаны

Теперь я тут за главного. Это у нас такая продуктовая экспедиция в леспромхоз. Мы так называем место, где выращиваем заражённых на спораны. С элитников, которых мы через черноту таскаем, выпадает горсть жемчуга, горсть горошин, а вот споранов выпадает очень немного, нам бы хватало на всех, впритирочку, наверное, ведь нас тут чуть больше ста пятидесяти рыл, но мы готовимся к периоду Дурки и нужен запас.

Предполагаем, что огонь нас будет защищать недели 2–3, а так никто не знает, сколько, и добыть споранов будет негде. С водой и едой можно решить, а с этим — потом нет.

Как наши предки крестьяне, мы этот вопрос решаем фермерским хозяйством. Нам с двенадцатого века прилетает немало всякой скотины. Вот так и разделили две зоны — одна зона для разведения заражённых, другая для нашего натурального хозяйства. Подкармливаем заражённых, когда прилетает много всего крупного и рогатого. Доращиваем до топтунов, но иногда и руберы получаются. Как подрастут — загоняем, режем. Ну а что делать? Приходится.

Кластеры у нас маленькие и очень быстрые. Заражённые не успевают отжираться, чтобы толк был, или, наоборот, очень быстро развиваются, а с учётом того, что наши кластеры за три дня туда и обратно обойти можно, становится опасно этот процесс на самотёк пускать. Охнуть не успеешь, как к тебе на стаб элитник завалится. А так как к нам прилетает всё двенадцатого-четырнадцатого веков, с оружием у нас туго, на одних рукопашниках и держимся.

Вот мы и организовали ферму и леспромхоз. Живчик каждый день нужен, и выкручиваемся как можем. У нас даже рецепты есть. Живчик на медовухе, живчик на пиве, живчик на самогоне. Это мужики самогон гонят. Уж в этом им технология отсталого века не мешает. Толковую вещицу сделать мешает, а самогонный аппарат нет. Ведём натуральное хозяйство: ферма с руберами да ферма со скотиной.

Кроме того, ферма в леспромхозе со скотиной — своего рода буфер, если вырывается развитая тварь, то мимо загонов с рогатыми пройти уже не может, и появляется время её перехватить. Это там автоматы да пулемёты, а у нас топоры.

И, конечно, основа нашей жизни и процветания — это наши могучие рукопашники. Без них у нас бы шансов не было. Один из самых крутых после Насти Лёни наш главный загонщик и добытчик споранов — это Адольф Штирлиц. Уже и не помню, как его называли вначале, но по мере разрастания его навыков и умений всё больше и больше к нему привязывалось. «У нас тут вообще нормальных имён нет и быть не может, ибо место не располагает», — как любит говорить Батюшка Айболит.

Вначале кто-то глупо пошутил, а потом постепенно прижилось. Штирлиц — потому что его игнорируют заражённые. Он к ним в упор может подойти, даже ногой пнуть. Если не калечить, твари недовольно урчат и отходят от своего обидчика на пару шагов, хоть пинками в кучу сгоняй. Вот такая особенность, причем если ты находишься рядом с ним, то тебя заражённые очень даже видели и тут же нападали. Понятно, Штирлиц он и есть Штирлиц.

А вот Адольфа он получил за умение пугать заражённых. Не знаю, на каком пласту реальности это отрабатывало, но достаточно было любого резкого звука, и твари в панике бежали. Обычно он орал: «Бу-у-у-у-у-у!»

Не знаю, как это работает, но заражённые, начиная от самых свежих, заканчивая матёрыми элитниками, бросались врассыпную. Это его умение много жизней спасло, когда на рейды стая заражённых нападала. Причем, если крупняк убегал, опираясь на передние лапы, как гориллы, то свежие заражённые бежали, подняв руки градусов на сорок пять, только сразу две руки. Как «зига» у фашистов — двуручная фашистская зига. Так и бегут с обеими поднятыми руками. Вот наши остряки сразу пытались фюрера прилепить, но потом смягчили терминологию до Адольфа.

Он очень и очень серьезный боец, может, и покруче нашего Короля Артура. Тоже офицер, боевой, не в отставке. Адольф Штирлиц дрался в два клинка, всегда в два, причём правая и левая рука работали на уровне подсознания — одинаково сильно и одинаково точно. Парные ножи, парные сабли, даже парные топоры были его фишкой. Быстрый, смертоносный и невидимый — был скорее похож на Эль-Маринель, чем на танкоподобных Настю Лёню и святого отца. Хотя в обычной жизни он был вообще праворуким, и всё, что делал, предпочитал делать правой.

Сейчас он перетекал от одного подозрительного куста к другому, проверяя дорогу. Настя Лёня топали рядом, держа секиры наперевес. Всё было просто идеально, тем и подозрительно.

Мест с высокими технологиями у нас всего три — это карманы прилетевших людей, погребок и церковь Батюшки. Вначале Батюшка Айболит был против разграбления и разламывания церкви, но потом, просчитав ситуацию, согласился. Но на самом деле уж таким любителем старины оказался, у него даже чайник был медный — хренадцатого века.