Изобретение велосипеда - [34]

Шрифт
Интервал

— Тише! — схватила её за руку Сусанна Андреевна. — Ну, хорошо-хорошо, я одна пойду… Я ведь думала…

— Что вы думали? Что они ангелы? Что они в вашей защите нуждаются? Чушь! Ни в чём не нуждается человек, который с такой лёгкостью врёт! Да и от кого их, собственно, защищать? От мнения коллектива? Плевать им на него, они сами этого мнения законодатели… От директора? Они сами защитятся, не беспокойтесь… Разве только от родителей… Чтобы мама не узнала! А впрочем, и на это им плевать! Понимаете вы, как всё странно получается, мы взрослые люди, собираемся врать, чтобы защитить своих учеников! А почему? Да потому, что они от нас этого хотят, и плевать им на нашу честность, на наше звание учителей. И мы почему-то им поддаёмся… Неужели вам не страшно? Почему они взяли такую силу?

— Что с тобой? — мягко спросила Сусанна Андреевна.

— Ничего, — ответила Алла Степановна. — Просто я не верю в искренность их чувств. Потому что, по-моему, настоящая любовь — это прежде всего смерть эгоизма, а для них нет. Для них любовь — продолжение эгоизма!

— Почему?

— Потому что, ещё не зная, что такое любовь, они прекрасно знают, что такое ревность, потому что в их чувствах нет доброты! Потому что слишком много думают они о себе! Слишком много знают наперёд!

— А ты видела когда-нибудь, чтобы девушка встала и всему классу сказала: «Я прогуляла три дня с парнем! Я его люблю!»

— О, господи, — застонала Алла Степановна. — Фокус-то в том, что не любит она Костю совсем. Плевать она на него хотела. И тем хуже, что она с ним прогуляла…

— Костя очень хороший и умный мальчик, — сказала Сусанна Андреевна.

— Я знаю, — ответила Алла Степановна. — Но женщины начинают ценить в мужчинах эти качества, к сожалению, слишком поздно. И… давайте больше не будем говорить на эту тему. Не пойду я с вами к директору…

— Когда твои шестиклассники подрастут, — сказав Сусанна Андреевна, — я посмотрю, как ты их защищать будешь… — Голос Сусанны Андреевны звучал спокойно и холодно. — Будешь, будешь, не беспокойся. А в принципе ты права. Во всяком случае, насчёт меня…

— Я вас не имела в виду…

— Имела! Ещё как имела! Но, впрочем, это не важно У меня, действительно, ничего нет. Только они. Эти Кости, Инны, Гекторы. А семья моя… Да, у меня прекрасная семья… О муже я не буду говорить, и сын… Сын женился пять лет назад и уехал. Куда-то на Север. Когда он уехал, — продолжала Сусанна Андреевна, — я пошла и попросила класс. Мне дали четвёртый «Б». Сейчас он десятый «Б»… Разболталась я, да? — улыбнулась Сусанна Андреевна. Хотела встать, но почему-то не встала. — но одну вещь я поняла… Какой бы ни была твоя собственная жизнь…

— Надо любить своего ближнего, — докончила Алла Степановна. — Но я его любить не буду, если мне его любить не за что.

— Не волнуйся, — сказала Сусанна Андреевна. — Я одна пойду к директору…

— А я пойду на урок, — сказала Алла Степановна. — В ваш любимый десятый «Б»…

Учительницы поднялись.

Алла Степановна с невысохшими глазами побежала в кабинет истории, где десятый «Б» вот уже пятнадцать минут радовался, что нет её, и надеялся, что она вообще не придёт. А Сусанна Андреевна решительно направилась в сторону директорского кабинета.

28

По утрам Александр Петрович Садофьев сидел за письменным столом и смотрел в окно. Из окна он видел четырёхугольный асфальтовый двор, помойку, около которой постоянно крутились голуби и кошки (причём кошки и голуби жили в мире), три серые стены — две обыкновенные, а одна глухая, почти без окон. Александр Петрович скучал, рассматривая эти стены…

В городе Александру Петровичу вообще работалось плохо.

Гораздо лучше чувствовал он себя в деревне в Калининской области, где из окна он видел траву, холм и три берёзы на холме. Когда садилось солнце, берёзы, как волейболистки в белых трусиках, отпасовывали его друг другу. Дом стоял в низине, и в мае разлившаяся речка, журча, подбиралась к самому огороду. По вечерам Александр Петрович выходил на крыльцо и смотрел на садящееся солнце, потом звал Карая и шёл с ним гулять по жёлтой дороге в сторону леса, который, как переводная картинка, то синел, то голубел, то чернел за полями.

Отношение к этому скрипучему дому в Калининской области у семьи Александра Петровича было сложное. Жена этот дом не любила, так как на дачу он был непохож, — до города далеко, снабжение плохое, лес какой-то дикий — делать там нечего. Собирать ягоды по одной штучке в лукошко Татьяна Михайловна ленилась, а искать грибы не умела, да и не видела в этом большого удовольствия.

Как-то так получалось, что Александр Петрович всё время уезжал в деревню без жены…

Гектор тоже отчаянно скучал в деревне. С местным парнями отношения у него никак на налаживались (с танцплощадки Гектор возвращался с синяками на физиономии, угрюмо ложился на свою кровать, на вопросы Александра Петровича не отвечал). Били Гектора из-а соседской девушки Наташи Пчёлкиной, с которой он целовался у изгороди на виду всей деревни, белея в ночи рубашкой.

— Она тебе сильно нравится? — спросил однажды Александр Петрович, когда Гектор пришёл домой, задумчиво потирая челюсть.

— Не в этом дело, — ответил Гектор. — Просто я хочу чтобы эти парни поняли, что я буду гулять с той девчонкой, которая мне нравится. Что это не их собачье дело… — Он подошёл к окну. — Видишь? — кивнул Гектор в сторону пчёлкинского дома, или, как его называли в деревне «улья». — Наташа ждёт…

Продолжить чтение
Еще от автора Юрий Вильямович Козлов
Колодец пророков

Казалось бы, заурядное преступление – убийство карточной гадалки на Арбате – влечет за собой цепь событий, претендующих на то, чтобы коренным образом переиначить судьбы мира. Традиционная схема извечного противостояния добра и зла на нынешнем этапе человеческой цивилизации устарела. Что же идет ей на смену?

Новый вор

Это беспощадная проза для читателей и критиков, для уже привыкших к толерантной литературе, не замечающих чумной пир в башне из слоновой кости и окрест неё. «Понятие „вор“ было растворено в „гуще жизни“, присутствовало неуловимым элементом во всех кукольных образах, как в девятнадцатом, допустим, веке понятие „православный“. Новый российский мир был новым (в смысле всеобщим и всеобъемлющим) вором. Все флаги, то есть куклы, точнее, все воры в гости к нам. Потом — не с пустыми руками — от нас. А мы — к ним с тем, что осталось.

Из-за девчонки

В сборник включены произведения современных писателей о первой любви.Для среднего и старшего школьного возраста.

sВОбоДА

«sВОбоДА» — попытка символического осмысления жизни поколения «последних из могикан» Советского Союза. Искрометный взгляд на российскую жизнь из глубины ее часового механизма или, если использовать язык символов этого текста, — общественно-политической канализации…«Момент обретения рая всегда (как выключатель, одновременно одну лампочку включающий, а другую — выключающий) совпадает с моментом начала изгнания из рая…» — размышляет герой книги «sВОбоДА» Вергильев. Эта формула действует одинаково для кого угодно: от дворника до президента, даже если они об этом забывают.

Реформатор

Ведущий мотив романа, действие которого отнесено к середине XXI века, — пагубность для судьбы конкретной личности и общества в целом запредельного торжества пиартехнологий, развенчивание «грязных» приемов работы публичных политиков и их имиджмейкеров. Автор исследует душевную болезнь «реформаторства» как одно из проявлений фундаментальных пороков современной цивилизации, когда неверные решения одного (или нескольких) людей делают несчастными, отнимают смысл существования у целых стран и народов. Роман «Реформатор» привлекает обилием новой, чрезвычайно любопытной и в основе своей не доступной для массовой аудитории информации, выбором нетрадиционных художественных средств и необычной стилистикой.

Одиночество вещей

Романы «Геополитический романс» и «Одиночество вещей», вошедшие в настоящую книгу, исполнены поистине роковых страстей. В них, пожалуй, впервые в российской прозе столь ярко и художественно воплощены энергия и страсть, высвободившиеся в результате слома одной исторической эпохи и мучительного рождения новой. Главный герой «Одиночества вещей» — подросток, наделённый даром Провидения. Путешествуя по сегодняшней России, встречая самых разных людей, он оказывается в совершенно фантастических, детективных ситуациях, будь то попытка военного путча, расследование дела об убийстве или намерение построить царство Божие в отдельно взятой деревне.

Рекомендуем почитать
Звездная девочка

В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.

Маленькая красная записная книжка

Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..

Абсолютно ненормально

У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.

Песок и время

В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.

Прильпе земли душа моя

С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.

Лучшая неделя Мэй

События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.