Изобретение науки. Новая история научной революции - [14]
Чрезмерно скрупулезные историки отказываются использовать не только слова revolution (революция), «наука» (science) и scientist (ученый), когда речь идет о XVII в., но также еще одно слово Баттерфилда, modern (современный), поскольку оно кажется им по сути своей анахроничным. Однако слово «современный» встречается в названиях трактатов эпохи Возрождения по военному искусству, демонстрируя, что авторы прекрасно сознавали революционные последствия появления пороха{72}. В эпоху Возрождения проводили четкое разграничение между старинной музыкой и современной, которая была полифонической, а не монодической – отец Галилея, Винченцо, написал трактат «Dialogo della musica antica et della moderna» (Диалог о старинной и современной музыке){73}. На современных картах изображалась Америка[57].
Первой историей, написанной в терминах прогресса, стала история ренессансного искусства Вазари, «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» (Le Vite de’piu eccelenti Pittori, Scultori e Architetti, 1550){74}. Вскоре (1560) появился перевод Франческо Бароцци комментариев Прокла к первой книге Евклида, в которой история математики рассматривалась как последовательность изобретений и открытий. И действительно, математики (которые часто общались с художниками, поскольку обучали их геометрии перспективы)[58], уже стремились показать, что также являются двигателями прогресса, и начали публиковать книги со словом «новый» в названиях, создав моду, которую подхватили экспериментальные науки: «Новая теория планет» (Theoricae Novae Planetarum, Пурбах, написана в 1454, опубликована в 1472); «Новая наука» (Nuova scienza, Тарталья, 1537); «Новая философия» (The New Philosophy, Гильберт, ум. 1603 – это подзаголовок или, возможно, правильное название посмертно опубликованной работы «О нашем подлунном мире» (Of Our Sublunar World); схема титульного листа допускает двоякое толкование); «Новая астрономия» (Astronomia Nova, Кеплер, 1609); «Беседы и математические доказательства двух новых наук» (Discorsi e dimostrazioni matematiche intorno a due nuove scienze, Галилей, 1638); «Новые опыты, касающиеся пустоты» (Expériences nouvelles touchant le vide, Паскаль, 1647); «Новые анатомические опыты» (Experimenta nova anatomica… Пеке, 1651); «Новые физико-механические опыты…» (New Experiments Physicomechanical…, Бойль, 1660). И этот список далеко не полон{75}. Пионер идей прогресса Бэкон написал «Новый Органон» (Novum Organum) и «Новую Атлантиду» (Nova Atlantis), его трактат «О мудрости древних» (De Sapientia Veterum, 1609) подразумевал резкий контраст между древностью и современностью.
Если ученые старательно подчеркивали новизну в названиях своих трудов, то почему они не использовали слово «современный»? Ответ прост. И в исламе, и в христианстве термин «новая философия» означал постязыческую философию{76}. Например, для Уильяма Гильберта, основателя новой науки под названием «магнетизм», Фома Аквинский был современным философом{77}. Следовательно, ему нет смысла называть свою натурфилософию «современной», и он предпочитает слово «новая». В философии, в отличие от военного дела и музыки, слово «современный» было неприемлемым, поскольку уже использовалось в другом значении. То же самое относится к архитектуре, поскольку в XV в. «современная архитектура» означала готическую архитектуру{78}. В науке ситуация начала меняться только в конце XVII в., в процессе дебатов об античных и современных авторах. Джонатан Свифт в своей «Битве книг» (The Battle of the Books, 1720) причисляет Аквинского к современникам, но в данном случае он сознательно старается казаться старомодным{79}. Рене Рапен, который одним из первых противопоставил древних авторов современным, заново определил понятие современной философии, в 1676 г. назвав Галилея «основателем современной философии» – суждение тем более удивительное, если учесть, что оно исходило от иезуита, а Галилей в 1633 г. был осужден инквизицией, – но это выражение тогда не появилось в английском языке{80}. Тем не менее термин «новая философия» может быть применен, хотя и с осторожностью, для описания современной науки: первым его использовал Бойль в 1666 г.{81} Фраза «современная наука» впервые встречается у Гидеона Харви в 1699 г., в его беспорядочных нападках как на старую, так и на современную философию{82}. Таким образом, в конце XVII в. старой философией считалась схоластика, а современной наукой – наука Декарта и Ньютона.
Слово «современный» медленно закреплялось в научном контексте, и то же самое происходило со словом «прогресс», которое получило распространение (вместе со сходными по значению терминами) только к концу XVII в. Полное название Королевского общества, основанного в 1660 г., звучало так: «Лондонское королевское общество по развитию знаний о природе». «Развитие» предполагает прогресс, и поэтому неудивительно, что полным названием «Истории Королевского общества» Спрэта было «История учреждения, формирования и прогресса Лондонского королевского общества по развитию экспериментальной философии» – разумеется, «экспериментальная философия» была еще одним термином для обозначения того, что мы теперь называем «наукой», а слово «прогресс» имело двойной смысл, между старым значением (путь, процесс изменений) и новым (процесс развития); «развитие» – это еще одно связанное с прогрессом слово. Год спустя Джозеф Гленвилл опубликовал «Высшая точка: прогресс и развитие знания со времен Аристотеля» (Plus ultra: or the Progress and Advancement of Knowledge since the Days of Aristotle). К концу столетия прогресс уже признавался всеми, о чем говорит заглавие книги Даниэля Леклерка «История физики, или рассказ о подъеме и прогрессе искусств, а также о некоторых открытиях разных эпох» (1699)
