Изнаночные швы времени - [10]

и короля французов в 1830—1848 годах. Ради такого случая – не из-за аристократичности своего друга, конечно, а из-за замужества – она решила надеть платье, хотя обычной ее одеждой были майки, футболки и джинсы. Получилось очень мило.

– Согласилась, да, – наконец ответил он. – Пришлось, конечно, извиниться за тот случай. Свалил все на организационную неразбериху. Переходный период там, то да се. На будущее кое-чего пообещал.

– Поверила?

– Нет, конечно, – Андрей усмехнулся. – Она ж умная женщина. Но получить за семьдесят миллионов долларов экспедицию, которую в обычных условиях пришлось бы покупать за триста, – отличная сделка.

– Они же изначально хотели ведь из Неврюева войска за всем наблюдать, – вспомнила Квира. – Или это не принципиально?

– Нет, – Андрей покачал головой. – Это не важно. Безопаснее, конечно, с монголами идти, но Норман сказал, что ему в принципе все равно, но с ними было бы противно. Поэтому наш вариант всех устроил. Будем отправлять группу на базу в Мещере.

– А кто этот Норман?

Андрей почувствовал, что этот вопрос Квира хотела задать раньше.

– Родился у нас. Когда ему было пять лет, они с матерью переехали в Англию, к его отцу. В школу он ходил там, высшее образование получать вернулся в Москву. Три курса на истфаке МГУ, потом перешел в Сорбонну, там защищал кандидатскую по ранней истории Киевского княжества. Она оказалась весьма и весьма хороша, первая премия на каком-то конкурсе, и Мария пригласила его поработать в России, – Андрей коротко пересказал справку, которую ему переслали накануне вечером, и добавил от себя то, чего там не было: – И нашим обузой быть не должен. Мария мне сказала, что он очень хорошо подготовлен физически.

«Да уж, – подумала Квира, пытаясь представить, сколько ее ладошек нужно, чтобы обхватить бицепс Нормана. – Я бы даже сказала, отлично подготовлен».

Потом Андрей еще довольно долго, прохаживаясь туда-сюда, рассказывал, как они уточняли с Марией детали маршрута и как выдумали легенду для Олега и его группы, чтобы их дружелюбно встретили при дворе великого князя Владимирского Андрея Ярославича. Решено было, что они станут посланниками Даниила Романовича Галицкого22, которых тот отправил к своему зятю сообщить о планах собственных действий против монголов и о поиске новых союзников для борьбы с ними. Олег и Феликс будут знатными волынскими боярами, а Шурик с Норманом – персонами помельче. Норману при этом придется играть роль иностранца, потому что пройти даже сжатый курс адаптации своего лексического запаса к древнерусскому языку он никак не успевал.

Но Квира слушала его вполуха, она размышляла, что могут такие руки, как у Нормана, и стоит ли в них попасть, обратившись к их обладателю с прямым и нескромным предложением. Андрей заметил это, замолчал и, чтобы занять себя, стал прибирать в утилизатор распечатки карт, оставшихся после отправки вчерашней экспедиции. Часы показали 10.30, и автоматика стала готовить все к новой переброске. За стерильной зоной возник тихий гул. Это начали набирать мощность инверторы – странные машины, умеющие подменять значения в сетке координат пространственно-временного континуума. Стена-экран засветилась голубым, и в зале стало светло.

На одном из кресел из тех, что в старой литературе называли покойным, обнаружилась миниатюрная дымчато-серая кошечка. Она была точной копией той, что появилась в центре через пару недель после того, как ЦПХ заработал, и постепенно стала откликаться на имя Анно. Эта кошка прожила в центре четырнадцать лет, последние три – с дочерью, которую пытались назвать Рагира, но это имя не прижилось, и дочь переняла материнское имя.

Нынешняя Анно была уже восемнадцатой. В официальной «Описи оборудования и посетителей, имеющих право входить в залы перебросок» – документе, название которого Андрей хотел сменить каждый раз, когда он попадался ему на глаза, но потом всегда благополучно забывал, – она значилась аристократически: Анно XVIII. Ей было пять лет, она родилась спустя примерно два с половиной месяца после того, как Анно XVII переночевала в зале с незаблокированными инверторами.

Анно беременели раз в своей жизни. По крайней мере, об ином в ЦПХ известно не было. Обычно это случалось на пятом-шестом году жизни кошки и каждый раз тогда, когда ей удавалось всеми правдами и неправдами оказаться рядом с работающим оборудованием для перебросок в тот момент, когда за ним никто не присматривал.

Предшественник Андрея, Павел Петрович Несынов, руководивший центром до приватизации23, настаивал на гипотезе, что Анно отправляются в Египет Среднего царства, где каждый раз спариваются с одним и тем же котом фараона Ни-Маат-Ра, более известного потомкам в качестве первого Аменемхета III, а потом возвращаются в свое время. Большинство сотрудников центра в это не верили, но Квира думала, что это может быть правдой. Временами ей даже казалось, что, наглядевшись в совершенно равнодушные, необычно голубые кошачьи глаза, представив Анно на палубе египетского корабля посреди Черной земли, можно наполнить себя чем-то вязким, густым, одурманивающим, сильно мешающим ровно пройти до рабочего места в центре зала, но потом почувствовать себя необыкновенно свободным. И в конце концов справиться с инверторами.