Изнанка террора - [8]

– Способен ли Ходаков изготовить взрывное устройство? – в завершение спросил я.

На немытой физиономии Хорька появилась кривая желтозубая ухмылка:

– Взрывное устройство?! Ха! Ну ты сказанул!!! Да Валерка и зубные коронки-то на редкость паршиво делал. Незадолго до посадки его с работы выгнали «ввиду профнепригодности». Зато удавку на шею или пику в сердце – это он умеет. Не отнимешь!

– Пику? – переспросил я.

– Ага. Обычные ножи Валерка не любил. Говорил: «Крови много вытекает. Можно одежду испачкать». Он предпочитал остро заточенный напильник или отвертку. Потом разбогател, припух и начал заказывать у кого-то специальные кинжалы. Вместо лезвия – толстая игла из прочной стали… Твоей Конторе наверняка потребуется свидетель! – внезапно сменил тему Голованов. – Вывези меня отсюда, а?! Кочанкина, Широкова, Ходакова, Халилова – сдам с потрохами, под протокол! И здешнюю мафию тоже. На свалке та-а-а-кое творится – закачаешься!!! Вы в городе даже представить себе не можете. Тут…

– Богатый сегодня улов! – прозвучал у нас за спинами довольный голос сторожа. – Зараз двух змей поймали. Одну свою, на груди пригретую. Другую – городскую, к ней в гости заползшую!

Обернувшись, я увидел местного «короля» в сопровождении двух «гвардейцев», вооруженных обрезами охотничьих ружей. Рядом маячил хлипкий, замызганный мужичонка с кривой шеей.

– Наш слухач, – снисходительно пояснил сторож. – Я с самого начала отправил его к вам. Он способен спрятаться где угодно, хоть на ровном месте. Шустрый хмырь! И вот – истина всплыла. А то брат, понимаешь, повидаться хочет. Слишком неправдоподобная история для здешних краев!

Лицо Хорька чудовищно исказилось, из мутных глаз потекли ручьи слез, худое тело затряслось словно в лихорадке.

– Семеныч, не надо! Умоляю!!! – повалившись на колени, заскулил он. – Что угодно сделаю. Клянусь! Общаковым пидором стану!!! Только не убивай!!!

– Мразь, – брезгливо сморщился сторож и коротко распорядился. – В расход, обоих!

Грохнули подряд два выстрела. Первый заряд крупнокалиберной картечи разворотил лицо Голованову. Второй ударил в мою грудь, защищенную, по счастью, бронежилетом. Я опрокинулся на спину, больно ударившись затылком о кусок железа, но сознания не потерял. Вытащил пистолет и из положения лежа прострелил каждому «гвардейцу» правое плечо. (Уложить их наповал почему-то рука не поднялась.) В отличие от покойного Ходакова опричники Семеныча не пробовали продолжать сопротивление и, выронив обрезы, принялись кататься по земле, оглашая окрестности душераздирающими воплями. Увенчанное глушителем дуло уставилось в лоб сторожу.

– Не дергайся, родимый, – с усилием поднимаясь на ноги, посоветовал я. – Пули девятимиллиметровые. Без башки останешься!

Бородач побледнел, но, не в пример Хорьку, панического страха не проявил. Лишь сглотнул судорожно.

– Чего тебе нужно? – хрипло спросил он.

– Вели слухачу предупредить местных – пусть держатся от нас подальше. У меня неплохая реакция, и при попытке нападения первым умрешь ты.

– От нас?!

– Ага. Ты проведешь меня через свалку, сядешь со мной в машину и немного прокатишься. Если кто-нибудь из водителей последует за нами – убью. И тебя, и его. Если же все пройдет нормально – ты беспрепятственно вернешься обратно. Слово офицера!

«Король» пристально посмотрел на меня. Во взгляде у него не было ни капли доверия. Тем не менее спорить он не стал, бросил слухачу пару фраз и, заложив руки за спину, медленно двинулся к выходу…

5

Проехав по кольцевой автодороге километров пять и убедившись в отсутствии «хвоста», я притормозил у обочины и жестом предложил Семенычу вылезти из машины.

– Отпускаешь?! – страшно удивился он.

– Совершенно верно, – подтвердил я.

– Не будешь ни мочить, ни арестовывать?! – бородатое лицо сторожа выражало крайнюю степень смятения.

– А на фига ты мне сдался? – вопросом на вопрос ответил я. – Отомстить за Сережу подлеца?! Гм, по-моему он получил то, что давно заслужил. А ваши дела на свалке меня абсолютно не интересуют. Живите себе как хотите! Я заезжал с единственной целью: получить информацию на некоторых ментов, бывших коллег Хорька. А ты небось решил – по твою душу?!

Бородач неуверенно кивнул.

– Напрасно! Впредь не делай скоропалительных выводов! А то и сам чуть не погиб, и ребят твоих покалечить пришлось. Кстати, как лечить-то их собираешься? Раны серьезные. Без хирурга не обойтись.

– «Скорую» вызовем, – пробормотал он. – Седьмая городская больница принимает бомжей.

– Ну и слава Богу! – улыбнулся я. – А теперь отправляйся обратно и займись своими «гвардейцами». Время не терпит. Денег на «тачку» дать?

– Не надо, у меня есть, – покачал головой сторож и вдруг стиснул мою ладонь в крепком рукопожатии. – Спасибо, дружище! – с чувством произнес он. – Если смогу чем-нибудь помочь – звони. – Семеныч достал из нагрудного кармана шариковую ручку, клочок бумаги и быстро написал номер мобильного телефона. – Представишься братом покойного Сереги. Я пойму!

Сунув мне упомянутый клочок, он резко развернулся, перебежал на противоположную сторону дороги и начал ловить попутку…

* * *

Часы показывали начало двенадцатого. Дул свежий, бодрящий ветерок. В темном небе крохотными алмазами сверкали звезды. Я, Рябов и командир группы спецназа сидели в салоне микроавтобуса, укрытого за небольшой березовой рощей, метрах в трехстах от загородного особняка господина Халилова и наблюдали, как штатный психолог нашего отдела допрашивает одного из халиловских телохранителей, уколотого «сывороткой правды». «Языка» выкрали со двора спецназовцы, по ходу умертвив и спрятав в кустах двух его товарищей. Подгоняемый умело задаваемыми вопросами, джигит захлебывался откровенностью.