Изменю вашу жизнь - [13]

– Да, Павел. Мне кажется, я увидела.

Они несколько минут шли молча. Ленка подбирала слова. Ее спутник ждал, причем – она посмотрела на него украдкой – ждал с какой-то обреченностью, без нетерпения.

– В общем, мне показалось, что любого психолога, который пытался анализировать вашу личную жизнь и диагностировать проблемы, надо было просто привести и познакомить с вашей мамой, Паша. Ваша мама – удивительная! Таких женщин единицы.

– Я знаю, – более грустно, чем гордо отозвался Павел.

– Выдержать сравнение с такой мало кто сможет. А ведь мужчина все равно сравнивает с мамой, не надо быть психологом, чтобы знать это. Ваша мама – разносторонняя, умная, красивая, обаятельная и интересная женщина. Практически идеал.

– Я смотрю, она произвела на вас впечатление, Лена, – рассмеялся сын практически идеальной женщины. – Но, поверьте мне, у мамы есть свои недостатки.

– Если бы у нее не было недостатков, Паша, это было бы совсем невыносимо.

Павел снова рассмеялся и согласно закивал.

– У Вас, Паша, почти идеальная мама и почти идеальные с ней отношения. Видно, что близкие, это ведь редкость в возрасте «после шестнадцати». Вам уютно и хорошо в ее доме, и было бы странно говорить вам: бросьте все это, бегите сломя голову ради чего-то другого.

Ленка говорила и думала о себе. Если бы у нее были такие отношения с мамой, она никогда-никогда не отказалась бы от них ради мужчины. Потому что мужчин может быть много, а мама – она одна. Особенно когда мама понимает, принимает и… любит безусловно. Наверное, размышляла она, и в этих отношениях между многоликой женщиной, в секунду превращающейся из интеллектуалки в Железную Кнопку, и ее успешным, но несчастным или думающим, что он несчастный, сыном есть много разного – накопившегося, недосказанного или, наоборот, высказанного в пылу ссоры. Но это лучше, чем глухая оборона с обеих сторон. Как у нее с мамой. Ленка поняла, что не вспомнит уже, когда они с мамой хотя бы обедали и просто болтали, обсуждали свои и чужие новости. Обычно они ссорились в первые 15 минут встречи, и потом Ленка убегала, а если и оставалась, то молча выслушивала родительские нотации, преподносимые под соусом: «Слушай меня, я знаю, что для тебя хорошо, лучше тебя самой»

Павел шел рядом, и Ленка не могла не чувствовать исходящего от него мужского интереса. Как дольше, чем нужно, смотрел в глаза и бессознательно ронял взгляд в декольте. Как пытался придерживать за локоть. Как при разговоре наклонял голову набок в знак особого интереса, и интереса абсолютно искреннего. Ленка не всегда понимала людей, но всегда хорошо чувствовала. Успешный юрист был не против пофлиртовать, и об этом она думала с какой-то скорбной печалью. Статный, дорого и со вкусом одетый, симпатичный и остроумный, он не мог состязаться с Романом в притягательности. Павла не хотелось обнять и погладить, потрогать его и попробовать на вкус. Для Ленки это был показатель, бессознательная лакмусовая бумажка, по которой она определяла «своих» мужчин в толпе. Если ей с первых минут общения не хотелось пощупать его и погладить по любой части тела, это был бесперспективняк. Паша был как раз таким бесперспективным ухажером. И от этого было грустно. Маме бы он понравился, он Ленке вроде как подходил. И две параллельные реки мыслей, текущие в Ленкиной голове – о маме и о Павле – незаметно и плавно слились в один поток, которой, подпитанный красным вином, уносил ее из реальности. Хотелось раскинуть руки и кружиться, кружиться. И представляя, как бы она кружилась посреди освещенной фонарями уютной улицы, она все шла и шла вперед.

– Лена, – вернул в теплый весенний вечер голос ее спутника, который, казалось, тоже о чем-то задумался, но вынырнул из своего потока раньше. – И что же вы посоветуете мне сделать теперь?

– С чем?

Ну, как же, – Павел замялся, – «изменю вашу жизнь, гарантии». Я позвонил по объявлению с надеждой на перемены к лучшему. Я устал от сомнений и одиночества. Вы сказали, что сможете изменить мою жизнь. Так измените!

Павел остановился и в упор посмотрел на Ленку. В этом «Измените» было многое, и Ленка все поняла сразу. Она стояла и смотрела в глубоко посаженные живые и умные, чуть лукавые, глаза мужчины, чуть затуманенные весенним ветром и хорошим вином. Смотрела спокойно, с какой-то тоской понимая, что романтического настроения в ней нет ни на грош. И вино с весной оказались бессильны. Она даже окинула мысленным взором свои эмоции, роящиеся где-то в области солнечного сплетения. Там были грусть, какое-то умиротворение и легкое смущение, что она никак не может помочь этому мужчине – ни ответить на исходящие от него флюиды, ни посоветовать чего-нибудь дельного по изменению жизни. Полное фиаско.

– Паша. Я не могу вам помочь. К сожалению.

Паша не уловил в голосе Ленки сожаления, поэтому недоверчиво прищурился:

– Почему же?

– Потому что Вам помочь может только женщина, которая будет достойна Вас и Вашей… семьи. Вам нужна королевна, Паша. Прекрасная, красивая, мудрая женщина.

– А ты? – спросил тот и придвинулся ближе. И это «ты» прозвучало так неожиданно и так интимно, что у Ленки сбился сердечный ритм, и в животе стало тепло.