Изменяющая судьбы - [51]

И что ей отвечать?

Да, волновалась? Чтобы он решил, что она влюбилась в него? Ага, разбежался!

А ответит «нет» — тогда вообще решит, что ей наплевать на жизнь понтифика? Тоже нехорошо получится.

— Там могли погибнуть многие, — переформулировала свой ответ девушка.

— Но за меня ты волновалась? — он продолжил издеваться, — Это приятно, я запомню. Но это не самое главное. Важнее всего то, что ты вытаскивала вероятность с до сих пор стоящим на тебе защитным блоком. И чтобы случилось, если ты вовремя не очнулась, а я не знал, как тебя вывести из глубокого обморока?

— Ну, я бы стала тогда расходным материалом, — буркнула Лина.

Впереди промелькнул указатель на кольцевую вокруг города. Марк включил поворотники и сбавил скорость.

— Выпороть бы тебя за такое, да женщин я не бью, — заметил нехотя понтифик, — Завтра приезжает Иосиф, поэтому в резиденцию приедешь к четырем часам. И не опаздывать!

— А кто такой Иосиф?

— Вот завтра и познакомишься.

…

В резиденции ее уже ожидал Авраам Моисеевич. Время позднее, почти одиннадцать часов ночи, но старый маг был бодр, активен и крайне недоволен. Марк, приведя девушку в библиотеку, где обычно с ней занимался учитель, рассказал ему происшествие в ночном клубе, а затем с огромным удовольствием слушал, как маг устраивает девушке скандал.

Лина пару раз бросала взгляд на понтифика, и его довольное лицо и ехидная ухмылка приводили ее в бешенство.

А учитель старался за двоих:

— Вы понимаете, что вы натворили? Я сколько раз вдалбливал вам, Алина, что такие действия недопустимы! Недопустимы! — он потряс перед ее глазами пальцем, — Как вы могли! Вы же практически изнасиловали вероятности! И что нам ожидать теперь? Что будет дальше? Вы понимаете, что, не проверив дальнейшие события, вы привели к изменению судеб, возможно, всего мира! Всего! Лина, как можно быть настолько безалаберной к собственному таланту?

— Но там могли погибнуть люди! — робко заметила она.

— Ну и что? Вы что, готовы пожертвовать миром ради жизни кучки идиотов-наркоманов? Да как вам только в голову такое пришло! Это преступление, моя дорогая, преступление!

— Но это же…

— Алина! — его палец грозно застыл перед ее лицом, — Сколько раз я вас учил, думайте не об одном, но о многих! Нельзя жертвовать всеми ради одного! Нельзя ломать дерево ради сучка! Категорически запрещено! — он даже притопнул ногой.

Авраам Моисеевич еще долго ругал девушку, а она сидела и думала, чтобы тот сказал, будь он сам там, в том ночном клубе? Сам бы пожертвовал собой, ради всех?

Марк, наконец, решил, что хорошего понемножку, и прекратил возмущение старика одним вопросом:

— Вы можете проверить, не повредило ли Алине ее сегодняшнее сольное выступление?

Авраам Моисеевич повернулся к вампиру.

— Вы тоже хороши, молодой человек! Не могли удержать девушку от этого преступного, не побоюсь этого слова, поступка!

— Ну вот, — удивленно, но шутливо воскликнул понтифик, поворачиваясь к Лине, — И мне тоже досталось!

Лина невольно улыбнулась. Старый учитель выглядел как взъерошенный воробей, прыгающий перед орлом в попытке достать его клювом. Маленький, в твидовых клетчатых брюках и вязаном джемпере, он грозно выступал перед высоким понтификом в строгом деловом костюме, совершенно его не боясь.

Марк поднял руки в жесте «сдаюсь» и мирно произнес:

— Согласен, Авраам Моисеевич, не досмотрел! Признаю полностью свою вину! А сейчас, будьте добры, проверьте ауру Алины, пожалуйста!

Учитель немного поворчал еще для видимости, но закатал рукава, окропил водой круг и показал Алине встать в его центр. Сделал пасс рукой, сбросил аркан в сторону девушки. Лина осветилась ярко-алым, как и в первый день встречи, но сегодня трещины в ее щитах были намного глубже и лиловые молнии буквально роились вокруг ее головы. У самых ступней клубилась угольно-черная пыль, но на нее внимания ни вампир, ни маг не обратили.

Авраам Моисеевич как-то резко осунулся, как будто очень устал, и сел обратно на свой стул.

— Дитя мое, может, расскажете полностью, что произошло сегодня? — он уже не злился.

Лина начала подробно рассказывать и когда она дошла до появления неудержимой паники из-за того, что только должно будет произойти, Авраам Моисеевич переглянулся с понтификом.

— Что-то не так? — встревожился понтифик.

Учитель лишь махнул рукой в сторону алой девушки.

— У нее начались Всплески.

— И? — Марк не закончил.

— Она попыталась изменить Всплеск и ее блок едва не сорвался. Сами видите, молодой человек, в некоторых местах он держится на честном слове.

Лина обрадовалась.

— Но, ведь это же хорошо, да? — из-за красной подсветки ауры у нее получилась жутковатая улыбка.

Понтифик переглянулся с магом и серьезно, без всяких шуток, ответил:

— Нет, радость моя, это совсем не хорошо.

Улыбка погасла, девушка испуганно уставилась на мужчин. Что значит «не здорово»? Ведь блок почти снят. Что в этом плохого?

— Но ведь это значит, что еще чуть-чуть и…

— Это значит лишь одно, дитя мое, — взял слово старый маг, — Если вы попробуете еще раз использовать ваши способности в таком объеме, вы можете умереть.

…

Марк зашел к Гаю почти перед самым уходом.

Уселся в кресло, закинул ногу на ногу.