Изменник - [13]
Шаландин пытался объяснить: «Вера убежала… понимаете, она совсем девочка и вы ее напугали вашим криком, да и нас тоже. Ах, черт возьми… он ведь ни хрена не понимает. Иван Васильевич, выручайте, дорогой! Вы все таки человек с высшим образованием, постарайтесь ему, дураку растолковать…» — «Попробую, но только, голубчик, забыл я основательно, не знаю, что получится…» он решительно взялся переводить: «Вера ист гут, абер хир…» он постучал пальцем себя по лбу. — «Вера ист дум», согласился Галанин, достав из кармана маленькую книжку, он ее быстро перелистал: «Дура… ну… будем судить… как по русску… да… начинаем…»
Дом, где жила Вера, находился на окраине города в тихом переулке, где за длинными, нескончаемыми заборами, зеленели деревья садов, которыми славился на всю область город К. Калитка вела в большой двор, в глубине которого стоял низкий деревянный дом в тени яблонь и вишень, в стороне у забора сарай, в стороне колодезь с скрипучим колесом.
Вера вошла в темную переднюю, всю уставленную кадками и горшками, отсюда в открытую дверь было видно как пожилая, худая женщина, стоя на скамейке в углу большой светлой комнаты что-то тщательно завешивала на стене полотенцем. Обернувшись, она радостно встретила Веру: «Ну вот ты и вернулась. А то я уже и беспокоиться начала, все нет и нет. Прохор ушел за новостями в город, не выдержал, а я здесь одна. Как то страшно стало… улица словно вымерла. Одни сидят по погребам, другие по огородам позакопались, а храбрые вместе с Прохором к горсовету поддались. Ну рассказывай, что там творится?» Вера сняла платок, села за стол, положила голову на руки: «Устала я, тетя Маня, ох как устала!»
Тетя Маня сошла со скамейки подошла поближе, ее добрые глаза смотрели на Веру с участием: «Да, вид у тебя плохой… что там случилось еще? Господи, Господи, и откуда эта война на нашу голову взялась. Видно много у нас грехов, что Бог все нас наказывает. Пресвятая Богородица, спаси и помилуй нас грешных». Она посмотрела в угол, где в потемневшей оправе, украшенный вышитым полотенцем, светился лик Богородицы. Под ним мерцала лампадка и от движения пламени казалось, что лик двигался, то выходил вперед, то прятался в тень. Вера подняла голову и тоже посмотрела в угол, увидев икону шаловливо улыбнулась и лицо ее стало по детски задорным: «Тетя Маня, и вы ваших богов тоже из кладовки вытащили?»
Тетя Маня рассердилась: «Молчи, дура! не богов я вытащила, а нашу чистую и непорочную Деву Марию! Слава Богу, нечего больше вас комсомольцев бояться! Смотри, как она на свет Божий радуется и тебе дуре улыбается. Подожди придет твое время, будешь жалеть о твоем богохульстве, да как бы поздно не было. Ну рассказывай, что нового в городе? уехал твой немец?» Вера вспыхнула: «Что вы все твердите — твой немец! Берите, пожалуйста, себе это сокровище. Нет, не уехал! Расселся в горсовете… Сегодня кричит еще больше. Медведева, Писарева и Санина вешать собрался». — «Вешать?» испугалась тетя Маня: «Ну, Медведева с его Писаревым… тех поделом, но Санина за что? Ведь он никому зла не сделал, бедный человек! Да вы то что там смотрите? Разве не могли его уговорить, объяснить, что великий грех людей убивать!» — «Объяснить? Разве этому негодяю можно что ни-будь доказать? Разве он способен на доброе дело? Шаландин пробовал просить за Санина. Я просила его и умоляла, объясняла, что люди исполняли свой долг перед родиной. Ведь приказ товарища Сталина всем известен. Я до сих пор не могу понять, почему свои же люди арестовали этих героев и выдали на расправу этому немцу…» — «А немец что?» — «Он взбесился… на губах пена, орет, руками махает, кричит что всякий, кто исполняет приказы Сталина — преступник и его нужно повесить. Он все время был страшно грубый, хам, но такого как сегодня я в жизни не видала, даже Шаландин испугался». — «Ну а дальше?» — «Дальше? я плюнула и ушла, пусть они там сами с ним объясняются».
— «И хорошо сделала, Веруся. Бог с ними, пусть себе вешают, а тебе нужно быть подальше от таких делов. Вдруг коммунисты вернутся — что тогда будет, подумать страшно! Немец, тот убежит к своей немке, а нам придется всем отвечать. Сиди дома и помогай мне по хозяйству, наведем вместе порядок… Вот я икону повесила, полы вымыла, смотри как у нас уютно, по праздничному… чего ты?»
Вера горько плакала: «Я его ненавижу, я его терпеть не могу. Как он смеет так у нас в городе кричать? Ногами топать. Если бы я была мужчиной, я бы его задушила!» — «Нельзя так, Вера, он ведь тоже человек. Убивать — великий грех! Только один Бог может жизнь человеческую взять, а нам сказал: не убий! Успокойся, пойди умойся, да садись поешь немножко, ты ведь ничего еще не ела?» Вера засмеялась сквозь слезы: «Он, тетя, нас своим хлебом солдатским угощал, я попробовала и за окно выплюнула… такая гадость…»
Она вышла в переднюю, долго мылась у рукомойника холодной колодезной водой, потом села за стол и начала есть. Тетя Маня суетилась, угощала: «Ешь хорошо и не думай об этом басурманине, думай о веселом, о твоем Ване. Как будет хорошо когда он вернется». — «Ох, тетя, не знаю, вернется ли? Смотри какие немцы сильные и как наши бегут! Прямо стыдно! Я, знаешь, право, стала меньше любить Ваню. Как он смог допустить до того, чтобы этот немец один со своим шофером, над нами всеми издевается, кричит и мы его боимся, не мог меня защитить…»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».