Ижевск в огне гражданской войны, 1917-1918 - [13]
Это требование означало, что не дело рабочих самим управлять городом. Нужно передать это в руки местных фабрикантов: Петровых, Евдокимовых, купцов Афанасьевых, Третьяковых и прочих. А чтобы Петровым и К>0 спокойнее было выколачивать барыши, с. д. и с. р. предлагали Совету распустить рабочую милицию и предоставить им самим организовать милицию, по своему усмотрению. Совет же Раб. Депутатов должен им в этом «содействовать». Но это еще не все.
«Совет должен объявить нерушимой свободу слова, печати, союзов, собраний и неприкосновенность личности».
Спрашивается, для кого же нужна была свобода слова, печати, собраний и проч., после того, как пролетариат взял власть в свои руки? Ясно, что она нужна была для тех, кто был не с пролетариатом и крестьянством, а против них. Эта свобода нужна была тем, кто боролся против власти советов. Меньшевики и эсеры не останавливались и на этом. Дальше они предлагали:
«Совет должен добиться, чтобы возможно скорее были прекращены опыты с так называемым рабочим контролем и национализацией банков (Вот куда махнули! ВС). В области финансовой, Совет должен добиться, вместо нынешней системы безпорядочных контрибуций, установления общегосударственного прогрессивного подоходного налога…».
Следовательно в целях «защиты пролетарских интересов» банки нужно возвратить капиталистам, контролировать, как они обирают рабочих не моги, а тем более накладывать на капиталистов контрибуции. От всего этого нужно было, по мнению соглашателей, спасать «революцию».
Для этого:
«Для спасения страны от разрухи, революции от крушения, рабочего класса от гибели, Совет должен добиваться созыва Учредительного Собрания, немедленной отставки народных комиссаров и организации обще-демократической (читай — буржуазной — ВС), власти, управляющей на основаниях твердых (читай буржуазных ВС) законов… и поддерживаемой рабочими и крестьянскими советами…».
Этот пункт, в сущности, излагал всю программу соглашательских партий, мечтавших о твердой буржуазной власти в стране. Они звали рабочих добиваться созыва Учредительного Собрания «долженствующего» учредить «власть в стране». При чем характер этой будущей власти заранее определяли как чисто буржуазной, обще-демократической, управляющей на основаниях твердых законов. Склонить рабочих, отказаться от своей Советской власти и добиваться власти «обще-демократической» дело не легкое. Поэтому меньшевики и эсеры шли на все, вплоть до самой гнусной клеветы, на Советскую власть. В своей резолюции они заявляли, что Советская власть намерена удлинить рабочий день.
«Вместо, замышляемого Советом Народных Комиссаров, удлинения рабочего дня, в целях увеличения производительности труда, которое увеличит безработицу, Совет должен добиться при сохранении 8-ми часового рабочего дня, введения строгой дисциплины труда».
Резолюция фракции коммунистов, предложенная Совету, в отличие от меньшевистско-эсеровской, была очень краткой. Приводим ее полностью:
«1) Признать единственной формой государственного правления в России Федеративную Рабоче-Крестьянскую Республику. 2) Признать советы р. с. и кр. депутатов, как верховные революционные органы власти на местах. 3) Признать власть Совета Народных Комиссаров, как исполнительную центральную власть и ЦИК, выделенный 4-м Всероссийским С‘ездом Советов, как законодательную центральную власть. 4) Признать все декреты, изданные рабоче-крестьянским правительством и неуклонно проводить их в жизнь. 5) Признать декларацию прав трудящихся, принятую 3-м Всероссийским Съездом Советов».
Третье предложение было внесено от группы беспартийных в котором они, заявляя о своей солидарности с предложением фракции коммунистов, предлагали:
«Пункты 1 и 2 резолюции, предложенной коммунистами принять полностью. 3-й пункт принять в такой редакции: Признать власть Совета Народных Комиссаров, в том случае, когда сами эти комиссары выполняют народную волю, т. е. постановления ЦИК, выделенного Всероссийским С‘ездом Советов, и проводят в жизнь лишь его постановления, а не волю какого либо комиссара. 4-й пункт принять в целом с добавлением: по стольку по скольку, они (декреты) не идут в разрез с интересами рабочих на местах. 5-й пункт передать на утверждение новой власти».
Все эти предложения подверглись обсуждению. Решено было голосовать два принципиально противоположных предложения: одно за Власть Советов, другое за Учредительное Собрание. Голосование проводилось тайной подачей голосов. Результаты получились такие: за Власть Советов 64 голоса, за Учредительное Собрание 70 голосов. После голосования заседание Совета было прервано. Депутаты разошлись по мастерским для доклада рабочим о создавшемся положении в Совете.
На следующий день (28 мая) на заседании Совета выяснилось, что рабочие на своих собраниях по вопросу о власти разделились на две почти равные части. За признание Власти Советов было вынесено 15 резолюций, за Учредительное Собрание 14. Меньшевики и эсеры растерялись и предложили заседанию Совета принять такое решение:
«Принимая во внимание раскол между самими рабочими и невозможность при таких условиях продолжать работу в Исполнительном Комитете, предложить старому составу Исполнительного Комитета продолжать работу в полном своем составе. Созвать пленарное заседание комитетов социалистических партий (большевиков, меньшевиков и эсеров) после чего назначить заседание Совета».
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.