Поднявшись, выглянул на дорогу. К стоянке галопом нёсся всадник, в котором без труда узнавался тот самый паренёк, который тут вроде гуртового адьюта. Пока он приближался, успел позавидовать его умению ездить верхом. Держался он в седле непринуждённо, даже красиво, ну и само собой лихачил по молодости. Перед воротами резко натянул поводья, едва не воздев лога на дыбы.
— Парни, — обратился слегка запыханным голосом, хотя, я был один. — Если чувствуете себя нормально, то на плац. После обеда вы нужны.
— Уже выдвигаемся, — кивнул ему.
Он же, не удостоив меня ответом, развернул лога и взял с места в карьер. Сопляк, — без особой злобы подумал я и заспешил к палатке последних двух шеренг.
— Ну, как успехи? — спросил у Сваго и Лида, заглянув внутрь.
— Плоховато изучается, — буркнул Сваго. Лид же находился в трансе.
— Ладно, расталкивай его и на плац. Щас этот паренёк приезжал, ну что у нас тут за адьюта, сказал, мы нужны.
Особенно мы не спешили. По основной дороге шли, чуть ли не вразвалочку, выглядывая в лагере обозников красивых девчонок. Ну и офицеров каких-нибудь, чтобы не дай бог не выхватить нагоняя. Мне тут же вспомнились трёхкилометровые кроссы на физкультуре — когда бегущий выпадая, благодаря длинному спортзалу или зданию школы, из поля зрения учителя, тут же переходил на шаг. Сейчас мы действовали именно по такому принципу — едва поблизости возникал офицер, как мы тут же ускорялись.
Но торопиться и впрямь не стоило. Когда мы пришли на плац, сослуживцы только-только приступили к обеду. Я достал из походного рюкзака миску и ложку и пристроился к очереди за едой. Поесть при таких нагрузках никогда мало не бывает.
Получив свою порцию, оглядел обедающих. Многие держались своих шеренг, но мой взгляд наткнулся на Нюха, и я тронув за плечо Сваго, указал ему на место за спиной охотника.
Нюх сидел рядом со стариком и вёл с ним беседу, словно старый знакомый. Старик кивал с серьёзным видом, потом подносил ложку похлёбки ко рту, проглатывал и сам что-то говорил.
Как можно бесшумней приблизился, присел, и посмотрев на Сваго с Лидом, прижал палец к губам. После этого указал на старика. Мол, давайте послушаем, что бывалый вояка рассказывает. Хотя, на самом деле мне было намного интересней, что говорит ему Нюх.
— …не видал, — коснулся моих ушей хрипловатый голос старика. — Хотя мы в Кроми семь дней стояли. Ожидали когда турмы нашего легиона подойдут. Наши парни сходили вперёд и засекли, что впереди аземов отряд большой, тварей в полтыщи и слотов тыщи три. А у нас только пешие.
— Жаль, — выдохнул Нюх. — А я вот из-за них как раз и лишился всего. Заступился. А как не заступиться, отец? Они ж как дети людские, один в один.
— Надо было просто твоего жанта ногой отпихнуть, а ты сразу за меч.
— Тут ты прав. Ну вот не сдержался, когда он одному из маленьких альтов голову снёс. Я хоть и на логе был, а и мне на лицо кровь попала. Она у них тоже красная, представляешь? В общем, не совладал я с собой, — Нюх досадливо махнул ложкой, после чего продолжил спокойней. — Так они теперь, отец, утверждают, что альты и не твари Тьмы вовсе. Так прямо мне штабной арх-лег и сказал — возможно альты посланцы Великого Номана. Врубаешься? Но, мол, вернуть риттерство, говорит, тебе не можем, потому как ты вышестоящего по званию изувечил.
— Да-а, дела, — протянул старик и снова поднёс ложку с похлёбкой ко рту.
Разговор на этом прекратился и я сам взялся за еду. Пустая похлёбка, штук шесть-семь маленьких, с зерно айкаса кусочков мяса на всю порцию и что-то вроде капусты. В Ольджурии эту штуку называют незамысловато — грызла. Любят местные простолюдины погрызть её в сыром виде.
Словно почувствовав спиной, Нюх вдруг обернулся. Наши взгляды снова встретились. В глазах охотника мелькнула злоба, а мои остались спокойными. Неужели ещё тот пинок помнит? — промелькнула мысль, и я хладнокровно принялся за еду. А Нюх, видимо, не увидев во мне того, что ожидал, недовольно отвернулся. А ждал он понятно чего — моего страха. Но я уже внутренне для себя решил — хрен ему.
— Гу-урт, стро-ойся! — взвился над лугом голос Лостада.
Легионеры разом подскочили, засуетились, и часть плаца стала похожа на растревоженный муравейник. Я быстро вытер миску и ложку пучком жухлой травы, засунул их в рюкзак и взглянул на парней. После этого накинул обе лямки на плечи и бросился к уже на четверть построенному квадрату. На ходу с интересом разглядывал огромные, в две трети человеческого роста щиты, потом заметил, что щиты поменьше есть у всех. Забегал глазами по лугу.
— Сваго! Лид! — крикнул спешащим в конец гурта магам и указал на три пельта, стоявших домиком в одном из углов плаца. Сам бросился к ним.
Лостад терпеливо ждал, пока мы вернёмся обратно. Никаких претензий не высказал, понимая, что нашей вины нет. Я вернулся на своё место, разглядывая ремни с внутренней стороны щита. Два, протянуты вдоль. Просунул в них руку, вроде удобно. Можно, конечно, чуть подтянуть, но побоялся замешкаться. Потом уже.
Посмотрел, как держат щиты стоявшие рядом сослуживцы, сделал точно так. Перед собой, верхний край на уровне подбородка, нижняя часть наполовину прикрывает пах. Правда, у тех кто пониже, полностью.
