Изгой - [4]

Дождь продолжал моросить, мерзкие крохотные капли так и норовили проникнуть в любую доступную щелку, холодный воздух неприятно холодил и без того замерзшие мокрые щеки.

Тройка бойцов держала полицейских на прицеле, крохотные красные пятнышки скакали туда-сюда по одежде.

– Отвратная погода, – Уэст, не обращая внимания на нацеленное оружие, посмотрел на небо, поежился, включил подогрев, натянул перчатки, – этот город окончательно испортился.

– Никак старшенький приехал, – Корсаков кивнул на мотоцикл, выруливающий на подъездную дорожку. С него спрыгнул крепко сложенный молодой человек, ринулся в дом. – Это ведь он только что на Синей улице бордель чуть не разгромил? Опять на него жалобы с утра будут, и опять папаша его отмажет, вот увидишь. Подумаешь, пятый советник Гомеш, большая шишка. Девчонку жалко, но эти сволочи нас ни во что не ставят.

– Попридержи язык, а то тут долго не продержишься. Если сам захочешь перевестись в Нижний город или на свободные территории, так лейтенанту и скажи. – Уэст залез на свой байк, активировал шлем. – Поехали отсюда, это теперь не наше дело.

Парень в военной форме, которая подчеркивала бугрящиеся мускулы, вбежал в дом, чуть не вырвав стокилограммовую дверь вместе с петлями, бросился к отцу, но вовремя притормозил от замораживающего взгляда.

– Ты где был? – Советник Гомеш отступил на шаг от маленького сына.

– Что с Ми? Она жива?

– Да. Я задал тебе вопрос.

– На службе задержался, подчиненные опять вместо дежурства по шлюхам пошли, пришлось наказать. – Старший сын встал рядом с отцом, кивнул на брата. – Это он виноват? Узнали, кто напал?

– Внешние камеры не работали, их вырубили дистанционно, на внутренних все есть, посмотришь потом.

– Это он виноват, я уверен. Это ты виноват, ублюдок! – изо рта старшего вылетела капелька слюны. – Мразь приблудная, если с Ми что-то случится, я тебя своими руками придушу, гаденыш.

Мальчик съежился еще больше, стараясь вжаться в дощатые панели.

– Оставь его, Эйтор, он не виноват, – холодно сказал советник. – Объясни, почему он говорит, что искали тебя?

– Чушь, – Эйтор негодующе махнул рукой. – Этот проклятый сын шлюхи выдумывает.

– Да? – Гомеш усмехнулся. – Ублюдок, как ты любишь его называть, спас твою сестру: если бы не он, убийцы бы с ней расправились. Рафо!

Эйтор испуганно вздрогнул: помощник советника появился, как всегда, словно из ниоткуда.

– Выяснили, кто это?

– Уверенности нет, но скорее всего – со Свободных территорий, я уже запросил наших информаторов. Нападавшим помогал кто-то из прислуги, охранный периметр не нарушен, они вошли через заднюю дверь, знали код и настройки сканеров. На камерах стандартные подменные лица, голоса искажены, отпечатков нет, зато у нас есть образцы ДНК – тело выгорело изнутри, но частички кожи остались.

– Хорошо, занимайся, результаты мне нужны сегодня. И порасспроси Эйтора. Я разрешаю.

– Так и сделаю. – Рафаэль улыбнулся, его шрам собрался в уродливое бугристое пятно, а старший сын окончательно упал духом. – Служба контроля будет через минуту. Мы не можем им помешать.

– Закон един для всех. – Гомеш наклонился к мальчику. – Паулу, посмотри на меня. Все хорошо. Ты вел себя правильно.

Мальчик вздрогнул: отец настолько редко его хвалил, что можно было по пальцам пересчитать. На одной руке, и то остались бы лишние. И насчет того, что все хорошо, он был совершенно не уверен.

В холл не торопясь вошел седой старик в очень дорогом костюме, с тускло-металлической тростью и кожаной папкой, сверкнул золотой оправой очков. Казалось, дождь снаружи специально обошел его стороной, равно как и грязь на дорожке – идеально вычищенные ботинки ручной работы сияли. Тонкий крючковатый нос чуть подрагивал, на кровь старик взглянул равнодушно и мельком, а на обожженное тело – очень внимательно.

– Привет, Матеуш, – протянул он руку советнику, тот крепко ее пожал. – Я решил приехать сам.

– Ценю это, Эл.

– Еще как ценишь. – Старик усмехнулся. – Ну что, где наш герой?

Не дожидаясь ответа, легко, словно ему было лет двадцать, присел рядом с Паулу на корточки, порылся в кармане.

– Протяни руку, сынок. Левую, ладошкой вверх. Сожми кулак. Вот так, молодец. Сколько лет?

– Шесть, почти семь. – Гомеш усмехнулся. – А то ты не знаешь.

– Я думал, уже восемь, так поджечь негодяя – не каждое пробуждение силы способно. – Элайя встал, увлекая мальчика за собой. – Утрясем формальности. Его мать не появлялась?

– Нет, – советник недовольно поморщился.

– Она ведь русская? Точное имя и фамилию не помнишь?

– Я знал ее как Айрин. Небольшой поселок километрах в сорока от Модены, сомневаюсь, что у местных вообще есть ай-ди. Когда забирал ребенка в приюте при местной церкви, ее там уже не было.

– Родственники со стороны матери?

Гомеш покачал головой.

– Хорошо, будем считать, что с этого момента трехлетний срок пошел, если никто не объявится, значит, сами отказались. Пробная модификация?

– В год и три – отрицательная, в пять – неясный прогноз. Доктор Шварц посоветовал пока ничего не делать, сказал, что лучше подождать до семи лет, а до этого только наблюдать. Отклонений не было, но мы все равно надеялись, сам понимаешь, для нашей семьи это много значит.