Изгои Зоргана - [10]

Уже позже, когда утомленные любовью и страстью, влюбленные, наконец, вспомнили о сне, Бремиан долго еще лежал без сна, прокручивая в памяти прошедший день и вечер.

Неприятный разговор с отцом, закончившийся едва ли не скандалом и повлекший за собой очередное недопонимание в семейных отношениях. И только вмешательство матери, вставшей между ними, смогло уберечь эльфов от спора. Потом, когда страсти утихли, а обида угасла, Бремиан, по настоянию Вильенны осмелился, снова постучаться в дверь кабинета Драмьенна Баркла, и смущено извиняясь, попросить разрешения войти.

Отец стоял у окна, смотрел на раскинувшийся за стеклом сад. Прекрасный и насыщенный гармонией сад. Чего никогда не хватало в Общине Эльзорана.

Бремиан тяжело опустился в роскошное и изящное кресло.

— У меня сегодня была личная встреча с Императором, — начал отец. В голосе Драмьенна сквозила неудержимая резкость, глубокая грусть и не скрываемая тревога.

Бремиан напрягся, превратился весь вслух.

— Он дает тебе шанс, Бремиан. Как Глава Рубинового Круга и, — Драмьенн, наконец, повернулся к столу, — вельможный эльф, ты обязан разрешить сложившуюся проблему в Рудшукке и Эльзоране. С сегодняшнего дня, ты немедля поднимаешь весь орден и тотально… Всецело проясняешь ситуацию в Арадарских горах. Аномалия, вызванная вашими усилиями должна исчезнуть. Убраться вон! Иначе Лилиаф за себя не ручается! Ты же понимаешь, Бремиан, магистрат и Небесный Свод закидал секретариат Императора кляузами. Ополчится весь двор, я потеряю сторонников и союзников. Твоя нерасторопность и оплошность может стоить нашему Дому статуса и положения в Общине. Бремиан! — Драмьенн резко шагнул навстречу поникшему на стуле сыну. — Сын мой, подумай, сперва, перед тем, как что-то совершить!

Щеки Бремиана запылали краской. Как он может разговаривать с ним в подобном тоне? Он не какой-нибудь там мелкий чинуша в секретариате, он же кардинал. Кардинал Рубинового Круга! В конце концов, он ведь не шалопай Вервон!

Упругими шагами Драмьенн мерил широкий роскошно обставленный кабинет.

— Возьми под контроль тот проклятый туман! По данным арм-эскортов он разрастается и заполняет весь каньон, почему бездействуют твои эльфары? Почему, ты сидишь во дворце, когда заботы ордена требуют серьезных и кардинальных действий там? Не забывайся Бремиан, ты — кардинал! Взял на себя ответ над экспериментальным отделом, так будь добр, неси полную ответственность перед государством. Да и еще! — Глава Дома Барклов застыл посреди кабинета. — Ты самолично поклялся перед Императором решить конфликт с Домом Шотьеннов, мне кажется с твоей стороны — это поспешная последующая горячность.

— Отец! Если я дал Императору слово, то…

— То сперва ты разгребешь дерьмо, которое умудрился наделать в каньоне, и только после этого, ты вернешься во дворец! Без результатов в Рудшукке, тебя Эльзоран не примет, тебе это понятно? — зло прошипел Драмьенн.

Дар речи покинул кардинала Бремиана, он подавился застрявшими в горле словами. Куда делась его привычная решимость и твердость? Куда? Или он остро чувствует перед собою вину, перед Общиной и Домом Шотьеннов? Но Шотьенны молчат, выжидают и не спешат бросать им в лицо ответных вызовов.

Драмьенн Баркл вернулся к столу. Сел в кресло. Достал из папки чистый лист бумаги и перо.

— Пиши!

— Что писать?

— Обязательство перед троном.

— Лилиаф взял у меня слово…

Драмьенн гневно оборвал сына.

— Мне нужны гарантии перед двором! С Лилиафом я всегда успею договориться! Ты же понимаешь, аристократы могут сплотиться против нас в коалицию и тогда нам…

Бремиан скривился. Его загнали в угол! Он пододвинулся к столу, взялся за перо.

— Кто в мое отсутствие будет управлять Кругом?

Отец, откинувшись на спинку кресла, спокойно ответил:

— Рос-кардинал Жеман Харут.

Бремиан против собственной воли опять скривился.

Позор! Попахивает явным позором!

Разве сможет он признаться Вильенне в столь абсурдном позоре? Наверняка нет? У государственных чиновников должны быть свои секреты, если не вечные, то хотя бы временные. Рано или поздно она обо всем дознается. Но пока…

Бремиан тяжело закрыл уставшие глаза, проваливаясь в долгожданный сон.

Почему-то на душе кардинала лежала тяжелая печать острейшей тревоги…

7 Арадарские горы. Каньон Рудшукк

— Нашли! Наш-шли! Наш-шли-и! — противно, стараясь негромко орать, воззвал к всеобщему вниманию горный гном. Его звали Трим. Двоих собратьев, сопровождающих небольшой отряд — Родм и Шован. Так называли они друг друга между собой, их командиры, хозяева отряда, величали их просто с небрежной презренностью: войты. Еще нескоро горные гномы, выращенные искусственно в лабораториях эльфаров обретут свободу, суверенитет и отрекутся от владыческой руки Империи Эльзоран, но первые ростки к независимости уже были брошены прямо сейчас…

— Нашли-и-и! — визжал, и бежал по темному коридору Трим, за следующим поворотом он, наконец, наткнулся на спрятавшихся у каменных стен собратьев и двоих эльфар, мрачных и несколько недовольных сложившейся обстановкой.

— Наш-шли-и-и!

— Ремис, заткни ему пасть!

— Боюсь, убью ненароком.

— Ничего страшного, у нас двое останутся, скажем, провожатый в разлом угодил и — концы с концами.