Изгнанный всадник - [108]

– Ты не смеешь разговаривать со мной в таком тоне, как и оспаривать мои решения.

Каким-то чудом, Риверу удалось не застонать, когда он вновь встал на ноги, хотя и пошатывался.

– Значит, воспоминания потеряны. – В голове стучало, словно он бился ею о собственный нимб. – Может тогда объяснишь почему у моих детей новый Наблюдатель? Знаешь, что за правило нарушила Хайвестер?

Долго время Рафаэль просто смотрел на Ривера с ничего не выражающим видом. И когда остро-архангельская мигрень Ривера начала стихать, Рафаэль заговорил:

– Она не нарушала правил. Её забрали из-за шпионажа, за то, что помогала не тем.

– Помогала не тем? Ты имеешь в виду нас? – Рафаэль, должно быть, ошибался. – Как?

– Управляла событиями.

Теперь пришла пора Риверу уставиться на архангела.

– Не… Я не понимаю. Это она сделала запись, в которую Эгида… в которую Мор поверил, думая, что сломает печать Тана.

Архангел едва заметно кивнул.

– Она сделала это, зная, секс не сломает печать, и желая, чтобы был зачат ребёнок, который мог остановить конец света, если бы всё пошло как надо. И она верила, что Всадники выяснят, как остановить Мора.

У Ривера закружилась голова, ухудшая боль.

– Зачем?

– Потому что была шпионкой.

– Шпи… шпионкой? – спросил Ривер с долей скепсиса. – И как давно?

– С самого начала, – ответил Рафаэль так, словно каждый должен уже знать об этом. – Мы сфабриковали историю об убийстве людей ради забавы, подведя к её падению. Но по правде, она пала, чтобы проникнуть в высшие чины Шеула и заслужить пост Наблюдателя.

– Но зачем? Зачем ей жертвовать стольким, чтобы стать падшим ангелом?

Рафаэль покачал головой и закатил глаза, что явно выражало Риверу мысли архангела о причинах для Хайвестер.

– Она наблюдала за твоими детьми с момента, когда они стали Всадниками. Даже вытащила Ресефа из огня, который должен был погубить его. Она любила их.

История становилось все более невероятной.

– Где был я? – потребовал Ривер ответа. – Почему сам не присматривал за детьми?

– Это неважно, – ответил Рафаэль, и судя по его тону, Ривер больше не получит ответов о своём прошлом. – Важно лишь, что Хайвестер шпионка, и сделала миру большое одолжение.

Ривер схватился за колонну, предотвращая своё падение.

– Почему она мне не сказала? Почему никто о ней не говорил?

– Мы не могли рисковать и рассказать хоть кому-то. Любая ошибка могла стать смертельной. – Лицо Рафаэля помрачнело от гнева, а из его груди донёсся грозный рык. – Посмотри, что стало с Гетель.

В голове Ривера вспыхнул момент, когда Гетель пытала Хайвестер трекланом. Он перестал дышать.

– Гетель пытала Хайвестер, потому что что-то подозревала?

– Вполне вероятно, – ответил Рафаэль. – Я почти уверен, что именно Гетель сдала Хайвестер правоохранителям Шеула.

Вот чёрт. Хайвестер пыталась предупредить Ривера, говорила, что Гетель не права, но не это имела в виду.

А подразумевала, что Гетель псих, и вероятно, играла не за тех, раз пытала Хайвестер, чтобы доказать её хорошие качества.

Но хоть какие-то слова Гетель были правдой?

– Гетель говорила, что Хайвестер была супругой Сатаны и пала, чтобы быть с ним. Какую роль это играет в истории?

Рафаэль выгнул брови.

– Она тебе так сказала? Гетель нравилось играть с твоим разумом, да?

– Чего ей не пришлось бы делать, будь со мной моя память, – прорычал Ривер. – Так Хайвестер не спала тайно с Сатаной?

Рафаэль по-настоящему рассмеялся.

– Надеюсь, нет. Он – её отец.

Отец? Твою… мать. Ривер заговорил слегка натянутым голосом:

– И что нам теперь делать?

– Выследим Гетель и уничтожим её.

С удовольствием.

– А Хайвестер?

– Она потеряна для нас.

Неожиданный укол вины пронзил грудь Ривера.

– Она мертва?

Рафаэль пожал плечами.

– Мы потеряли связь, когда её затащили в Шеул. Без сомнений её некоторое время пытали.

– А Сатана не защитит её?

Очередной взрыв хохота Рафаэля заставил нервы Ривера натянуться до предела.

– Больше, чем предателей, Сатана ненавидит предателей в семье. Видел бы ты, что осталось от одного из его сыновей, когда в споре между падшим ангелом и Сатаной тот встал на сторону ангела. – Рафаэль покачал головой. – Нет, Хайвестер будет страдать как никто другой.

– Нужно спасти её.

Рафаэль махнул рукой.

– Она осознавала риски, когда добровольно соглашалась на миссию и понимала, что вытянула билет в один конец, так как при условии её пленения, мы отрицаем, что знали о её действиях.

У Ривера едва не упала челюсть.

– Ты шутишь? Мы не можем её там бросить!

– Любая попытка спасения будет рассматриваться, как признание нашего участия. Они не могут узнать, что мы сделали так, чтобы на посты Наблюдателей были назначены два добрых ангела, иначе начнётся очередная война между Раем и Адом. Даже если существует возможность спасения, Хайвестер не будет тем же невинным молодым ангелом, которым была, когда пала. Чтобы выжить в Шеуле и заработать место Наблюдателя, ей пришлось совершать такое, от чего её сердце закалилось, а душа почернела. Её жертва – одна из огромнейших в истории ангелов, но она для нас потеряна.

– Но ведь должен быть способ.

– Перестань, Энриет. – Глубокий голос Рафаэля был похож на раскат грома. – Услышь меня. Ты не предпримешь попытку спасти её. А если да, я собственноручно оторву тебе крылья и брошу в самую глубокую яму Шеула. Понял?