Изгнание - [44]

— Сюда, — сказал Смайр, беря Элгарет за одну руку, а Нолар поддерживала волшебницу с другой стороны.

У Нолар сохранилось смешанное впечатление потрескавшихся каменных плит, наклоненных под всевозможными углами; сугробы снега скрывали первоначальные очертания стен и двора. Путники немного прошли по замерзшему склону и втиснулись между двумя грубыми каменными столбами.

Смайр откинул большую шкуру какого-то зверя, закрывавшую просторный вход. За ним оказался узкий коридор — проходить можно было только по одному, — но за ним открылось большое квадратное почти пустое помещение, с несколькими низкими сундуками, столом и единственным креслом. В углу, где природная расщелина в скалах уходила вверх, выводя дым, горел небольшой костер.

Пораженная пустотой помещения, Нолар повернулась к Смайру и спросила:

— А где же мастер Талл?

— Он вскоре тебя примет. — Смайр принялся усаживать Элгарет в единственное кресло. Деррена он уложил у костра на самодельный матрац из сухих тряпок.

Глаза Деррена были закрыты, и Нолар решила, что он на самом деле спит. Деррен побледнел, он явно нуждался в отдыхе, тепле и сытной пище. Нолар огляделась в поисках кухни. Но не увидела.

— Если принесешь наш багаж, мастер Смайр, — сказала Нолар, — и покажешь мне кухню, я приготовлю еду и питье для нас всех.

Смайр ответил не сразу. Он поиграл своей серьгой.

— Достаточно костра, — раздраженно сказал он наконец. — Нельзя тревожить мастера Талла. Я принесу ваш багаж и присмотрю за пони.

Как только Смайр вышел, Нолар бросилась к Деррену. Потрогала его ледяные руки и попыталась разбудить.

— Мастер Деррен! Проснись!

Деррен замигал, приходя в себя, потом разглядел низкий каменный потолок и стены. Хриплым голосом он спросил:

— Где мы, госпожа?

— Смайр доставил нас в жилище своего хозяина, — сухо ответила Нолар. — Похоже, ему недостает комфорта, но нам подойдет любое убежище. Я осмотрю твою ногу и лодыжку. Боюсь, они могли пострадать в носилках. Смайр не часто убирал снег.

— Нет, госпожа, — возразил Деррен. — Я не чувствую никакой боли.

— Это меня и тревожит, — возразила Нолар. — Обычно при обморожении наступает потеря чувствительности. О, твое тело холодное.., но мне кажется, обморожения нет, хвала Нив. Если бы только костер был побольше…

Ее прервал поток холодного воздуха, сопровождавший появление Смайра. Тот сбросил заснеженные сумки и склонился к огню, грея руки.

— Можно ли принести еще дров, чтобы огонь был побольше? — спросила Нолар. — У мастера Деррена замерзли ноги, и я опасаюсь за его раны. Мазь сегодня утром совсем застыла.

— У нас мало топлива, — признался Смайр. — Я собирался после охоты нарубить дров, но помешала встреча с вами.

— Мы принесли с собой из Лормта немного древесного угля, — сказала Нолар. — Если более теплого места здесь нет, надо воспользоваться углем.

Смайра ее слова словно ударили.

— Мой хозяин ждет тебя внутри. Я думал, что ты предпочтешь отдохнуть вначале, но ошибся. Сейчас сообщу о твоем приходе. — Резко кивнув, он отбросил другую шкуру в дальнем углу комнаты и исчез в узком проходе за ней.

— Я попытаюсь найти для нас помещение потеплее, — пообещала Нолар Деррену.

Снова отодвинулась шкура, и Смайр поманил Нолар.

— Идем, — приказал он.

Впервые с тех пор, как Смайр злорадствовал, глядя на ее лицо, пальцы Нолар невольно легли на осколок. Она встала, подчеркнуто опустив руки, и направилась к проходу. Какой бы ни была его реакция на ее уродство, решила Нолар, мастеру Смайру придется принять ее такой, какая она есть.

Она сразу заметила, что внутреннее помещение обставлено несравненно лучше и в нем гораздо теплей. На благоразумном удалении от покрывающих стены роскошных занавесей стояли две больших металлических жаровни. Однако у Нолар не было времени осматриваться, потому что ее внимание сразу привлекла величественная фигура, сидящая в центре комнаты.

Смайр подобострастно остановился в стороне.

— Госпожа Нолар из рода Мерони, хозяин, — провозгласил он.

Темные глаза Талла сверкнули огнем под густыми изогнутыми бровями. Худое аскетическое лицо обрамлено капюшоном царского пурпура. Никаких украшений, кроме тяжелой цепи из темного металла.

Сложное переплетение звеньев этой цепи напомнило Нолар серьгу Смайра.

Нолар выдержала проницательный взгляд Талла. Она решила, что у него красивое лицо, но какое-то холодное, словно мраморную статую одели в человеческое одеяние. Он разглядывал ее, и Нолар почувствовала странное желание встать на колени. Раздраженная этим, она только коротко кивнула.

— Мастер Талл, — сказала она, — возможно, ты слышал о моем покойном хозяине ученом Остборе.

Талл грациозно отнял руку с длинными пальцами от резной рукояти своего кресла.

— Я поистине сожалею, достопочтенная госпожа, но ни твое имя, ни имя твоего хозяина мне неведомы. Я был.., отъединен.., от остальных ученых долгое время. Но поговорим о тебе. Смайр поведал мне о твоих горестях. Я рад, что могу предоставить тебе свое скромное гостеприимство.

Нолар подумала, что голос Талла напоминает струю темного горного меда, гладкого и очень сладкого. Голос, обманывающий слух, прельщающий… Она незаметно сунула правую руку в карман, коснулась осколка пальцами, и тут же дымка, окутавшая ее сознание, рассеялась и сменилась отчетливой мыслью: ловушка. Голос Талла должен обмануть и усыпить подозрения неосторожного слушателя.