Изгнание - [14]

Почти машинально Майкл перекрестился:

– Что за глупости ты говоришь? – спросил он, и его лицо исказилось от страха.

– Это вовсе не глупости, я объясняю тебе то, что произошло на самом деле!

Страх на его лице сменился жалостью:

– Ах ты, бедная, бедная. Должно быть, родить нашего ребенка было так тяжело, что это помутило твой разум.

В этот момент («как будто специально», – горестно подумала Николь) ребенок захныкал, и Майкл удивленно повернулся к колыбели.

– У меня родился сын? – тихо спросил он.

Внезапно Николь, потеряв терпение, почувствовала раздражение при мысли о том, что ни один человек из этого далекого столетия, наверняка семнадцатого, насколько она могла судить по одежде, не поверит ни единому ее слову, как бы она ни пыталась убедить их.

– Это девочка, – с сожалением сказала она, – тебя это, наверняка, ужасно разочарует.

Майкл сдвинул брови, и его красивое лицо нахмурилось.

– Дочери я рад так же, как и сыну, – сердито ответил он, – и тебе лучше всех на свете известно об этом. Эти слова не делают тебе чести, прости меня, Господи, – тут на его лице появилось раскаяние. – Прости меня. Как мог я повысить голос на женщину, которую так люблю? На женщину, которая родила мне самую прекрасную малышку на свете?

– О, Господи! – в отчаянии воскликнула Николь. – Ну почему ты не хочешь понять?! Послушай, я вовсе не мать твоего ребенка. Я совершенно другой человек.

Вместо ответа Майкл притянул ее к себе и обнял. Он взъерошил ей волосы и начал говорить ласковые слова, которые, несмотря ни на что, успокоили Николь. Оказавшись так близко рядом с ним, она могла внимательно разглядеть черты его лица и принялась с интересом изучать их. Она увидела перед собой довольно мужественное и красивое лицо, которое при других обстоятельствах вполне могло бы понравиться ей. Он был похож на актера Майкла Йорка, но у этого Майкла волосы были длиннее, до плеч, а голубые глаза – темнее, и сейчас они казались почти лиловыми. Но все остальное: большой чувственный рот, слегка приплюснутый нос, мужественный подбородок и вся мускулистая фигура были на удивление похожи.

– Однажды я играла в фильме с твоим двойником, – по ошибке произнесла она вслух.

– Успокойся, – ответил Майкл, – сейчас тебе немного не по себе, но это пройдет. Очень скоро все встанет на свои места, я уверен в этом.

– О, если бы только это произошло, – сказала Николь, всхлипывая, – если бы только кто-нибудь смог помочь мне вернуться назад!

– Я помогу тебе, – заверил он, – я ни за что не брошу тебя. Конечно, если бы не обстоятельства, я бы смог жениться на тебе, все было бы совсем иначе, ребенок родился бы под крышей моего дома, и ты бы не страдала от этих ужасных галлюцинаций.

В ней с новой силой проснулось любопытство. Николь уголком простыни смахнула с глаз слезы и внимательно посмотрела на мужчину, который так нежно держал ее в объятиях.

– Какие обстоятельства?

По лицу Майкла пробежало удивленное недоверие:

– Как ты можешь спрашивать об этом? Ты что, потеряла память?

Она вдруг поняла, что станет легче, если она опять начнет притворяться и играть, как с Эммет.

– Да, абсолютно. Служанке даже пришлось сказать мне мое собственное имя. Так что, пожалуйста, помоги мне. Что же случилось такого, что помешало тебе жениться на… – она заколебалась, прежде чем произнести правильное слово, – …мне.

– Наши семьи оказались во враждующих лагерях, – спокойно начал объяснять Майкл. – Твой отец поддерживает короля, а мой – Парламент. И из-за этого наша помолвка была расторгнута.

Для нее было невероятным облегчением то, что ребенок в этот момент заплакал, и Майкл, бережно положив ее на спину, повернулся к колыбели. Она не смогла бы вынести его пристальный взгляд, потому что была просто в шоке от того, что услышала. Как она и предполагала, сеанс гипноза удался на славу. Она оказалась в прошлом, в Англии, здесь шла гражданская война, и это означало, что она попалась в ловушку.

Ощущение невероятности происходящего накатилось на нее, подобно океанскому приливу, с новой силой. Никто из этого столетия, в которое она попала благодаря эксперименту Луиса, не сможет даже осознать того, что с ней произошло. Само существование и понятие гипноза будет открыто только в восемнадцатом веке доктором Месмером, так что в сознании этих людей не существует даже намека на понятие, что это такое, а тем более, что может получиться в результате гипнотического сеанса. Она ясно осознала, что все попытки объяснить что-либо Майклу, или Эммет, или кому бы то ни было совершенно бесполезны. Поэтому для нее сейчас было лучше всего успокоиться, собраться с силами и ждать, когда произойдет что-либо такое, что позволит ей проснуться в своем времени. Если же этого не случится, то ей ничего не останется, как самой научиться входить в транс и положиться только на свои силы.

Она вдруг поняла, что Майкл, держа на руках малышку и глядя на дочь полными счастья глазами, обращается к ней:

– Как ты назвала малышку?

– Еще никак.

– Тогда, может быть, ты согласишься на имя Аделина, в честь моей матери?

Впервые с того момента, как она очнулась в Хазли Корт, Николь, удивившись самой себе, рассмеялась: