Изгнание из ада - [131]
Виктор огляделся — все смотрели на него. Долгое молчание. Товарищ Геральд, член руководства РЕМА, пробежав глазами листовку, уронил ее и сказал:
— Думаю, для главной комиссии нам нужна новая кандидатура!
В комнате чудовищно воняло дешевой туалетной водой, а больше всего, понятно, вонял Виктор. Ему казалось, все, как один, считают, что он должен уйти. Только того и ждут. Когда он, наконец, отвалит? Никто с ним не заговорил, не обронил ни слова, ни вопроса. Виктор взял листовку, начал читать. Хотел прочитать, но груз молчания и взглядов был так тяжел, что он вдруг как бы ослеп. Когда он, наконец, отвалит, этот экс-кандидат? Видел он только слова «плод чрева» — «плод чрева» в тексте, где говорилось, как по-свински он вел себя в связи с Ренатиным абортом: сделал девушке ребенка, принудил ее к аборту, бросил в беде да еще и отказался оплатить половину стоимости операции. Написала листовку Хильдегунда, по крайней мере, помогала ее составлять. «Плод чрева»— намек, понятный ему одному, но явно показавшийся остальным девицам забавным. Когда же он уйдет. Три десятка молодых парней смотрели на него, молчали, ждали. Ведь все уже сказано: «Для главной комиссии нам нужна новая кандидатура!»
— Эх вы, сволочи! — крикнул Виктор. — Могли бы хоть спросить у меня, правда ли то, что написано в листовке!
Товарищ Лео из «Красного права», базисной ячейки студентов-юристов, встал, обнял его за плечи и сказал:
— Пошли! Отвезу тебя домой!
Автомобиль. Лестница в доме. Дверь квартиры. Ощупью в темноте. Наполнить ванну.
Только в ванне Виктор заплакал. Сидел по шею в воде, словно купаясь в собственных слезах.
Одежду, которая была на нем, придется выбросить, это ясно. Никакой стиркой эту вонищу не вытравишь. Он засунул все в мусорный мешок. Словно пытался избавиться от трупа. От своего собственного. От своей прошлой жизни. Он мертв. Развалина.
— Ты говорил, что купишь мне пальто!
— Да.
— Я согласен. При одном условии.
— При каком?
— Не в охотничьем стиле. И вообще не суконное. Обыкновенное, нормальное пальто. Типа макинтоша, как в кино «Спой мне песню о смерти»!
— Ладно. А как же маоистская куртка?
— Я ее выбросил!
— Я знал, что ты образумишься!
— Папа, купи мне пальто. Но без комментариев!
Никогда еще Виктор не получал писем от товарищей. С какой стати? Ведь есть телефон, да и без того все встречались в «Добнере» и там обменивались информацией. И вдруг письмо. Он и не знал, что у троцкистов есть своя почтовая бумага с логотипом РЕМА на конверте — серп, молот и четверка, символ Четвертого Интернационала. Письмо гласило, что в следующую субботу в шестнадцать часов ему надлежит «явиться» в бюро РЕМА, чтобы «освидетельствовать» свой процесс.
«Освидетельствовать» конечно же написал Ойген, а корректуру конечно же не мог дать ему прочесть. Ну и ладно. Виктор понял, что имелось в виду, хоть и не мог представить себе, что его там вправду ждет.
За длинным столом в ряд сидело руководство РЕМА. На скамейках вдоль боковых стен — члены организации, почти сплошь девицы из женской троцкистской ячейки, пригласившие кой-кого из независимых женских ячеек; Виктор заметил Хильдегунду и Ренату. Это была «общественность». Он стоял посреди комнаты, никто с ним не заговаривал. Решили подождать еще минут пятнадцать — может, подойдет еще общественность. И вот процесс начался. Виктор стоял перед столом руководства, сиречь перед судьями, видел их серьезные лица, видел, как они листают бумаги, слышал, как зачитывают цитаты, задают ему вопросы. Все было нереально. Между ним и внешним миром как бы натянули занавесь или поставили матовое стекло, он видел лишь тени, подвижные силуэты, слышал голоса, звучавшие как эхо. Пытался сосредоточиться. Это же ошибка. Нужно ее разъяснить. Сон. Нужно проснуться. Он слышал, как товарищ Райнер зачитал листовку про «плод чрева», а затем разразился пламенной речью о нарушении канонов революционной морали, закончив трагическим выводом, что на выборах ни одна девушка наверняка не проголосует за троцкистов. Кроме…
Виктор глубоко вздохнул и прервал его речь вопросом, нельзя ли ему рассказать, что произошло на самом деле.
Странно, товарищи вдруг лишились глаз. Все они носили очки, линзы которых блестели в свете электрической лампочки, так что глаз стало не видно. И Райнер, щуплый парень, обычно всегда готовый на уступки, таким тоном, какого Виктор никогда у него не слышал, объявил, что речь идет «не о субъективных истинах», а о том, что «он стал объективной политической проблемой». И ее необходимо решить.
Это не произвол. Тут действовали суровые законы. Только вот действовали они исключительно в этой комнате, а больше нигде. За стенами действовали совсем другие законы, к примеру, такие, что вполне обоснованно запрещали линчевание и самосуд, но в этой комнате решающим вопросом для суда было, расценивать ли публично заклейменное поведение Виктора просто как моральный проступок или — что чревато более далеко идущими последствиями — как «правый уклонизм». Товарищ Грегор даже полагал, что здесь имеет место «левый уклонизм» в смысле морального экстремистского цинизма. Виктор стоял как в тумане, слышал голоса, растерянно думал, как это он умудрился одновременно стать и правым, и левым уклонистом, потом вдруг увидел Ойгена, который попросил слова и сказал не больше и не меньше как следующее:
Роберт Менассе (р. 1954) — современный австрийский писатель, лауреат нескольких литературных премий.«Блаженные времена, хрупкий мир» (1991) — трагикомическая история жизни некоего философа Лео Зингера, который свято верит, что призван написать книгу, способную изменить мир. В прошлом году это сочинение Лео Зингера — «Феноменология бездуховности» — действительно увидело свет: только написал его за своего героя сам Роберт Менассе.
Роберт Менассе (род. 1954) — известный австрийский прозаик и блестящий эссеист (на русском языке опубликован его роман «Блаженные времена — хрупкий мир») — посвятил свою книгу проблемам политической и культурной истории послевоенной Австрии. Ироничные, а порой эпатирующие суждения автора об «австрийском своеобразии» основаны на точном и проникновенном анализе и позволяют увидеть эту страну в новом, непривычном освещении. Менассе «деконструирует» многие ментальные клише и культурно-политические стереотипы, до сих пор господствующие в общественном и индивидуальном сознании Австрии.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.
«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.
Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.