Избыточное звено - [9]

Митт некоторое время молчал, словно решал, стоит ли вообще вступать в разговор с Мэрфи.

- Наоборот! - наконец коротко выдохнул он.

- То есть как это наоборот? - опешил вице-председатель.

- Жду коллег с Земли...

И словно в подтверждение его слов на площадку опустился небольшой корабль. Но это не был один из катеров-челноков, приписанных к Корнуэлле, - он заметно отличался от них формой и величиной. Значит, десантный или грузовой бот с какого-то появившегося вблизи планеты-звездолета...

Нижний люк корабля открылся, по трапу начали спускаться люди, потом медленно выдвинулся транспортер. По нему поплыли какие-то ящики. Прибывшие грузили их на подошедший гравиплаи.

Кровь бросилась в голову Мэрфи. Выходит, не собирается комиссар складывать оружие, не бежит с Корнуэллы, выходит, наоборот, получает подкрепление. И, значит, опять нет такого человека, на которого можно было бы взвалить хоть маленькую долю своей вины...

- Но ведь это же бессмысленно! - теряя контроль над собой, закричал вице-председатель. - Вы же только притворяетесь, что спасаете планету! Играете в благородство! А на самом деле прекрасно понимаете, что Корнуэлла обречена! У вас же ничего не выйдет!..

Ему показалось, что Митт сейчас кинется на него и растерзает в клочья.

Но космобиолог быстро подавил вспышку ярости и вдруг почти спокойно заговорил:

- Я знаю, что у меня выйдет я чего не выйдет. И хочу, чтобы ты, мразь, тоже знал. Кислород был на Корнуэлле задолго до появления саранчи. И флора была - что-то другое регулировало фотосинтез. И сейчас мы ищем это другое. Это во-первых...

Гравиплан с грузом и людьми, прибывшими на боте, медленно плыл над посадочной площадкой, лавируя в потоке тяжело груженных машин, которые шли навстречу, едва не царапая днищами космобетон покрытия. Он был единственной частичкой, не Подчинявшейся общему направлению движения. Временами казалось, что поток остановит его, заставит повернуть вспять. Но гравиплан упорно пробивался вперед, и расстояние, отделявшее его от Митта и Мэрфи, становилось все меньше и меньше.

- Во-вторых, - продолжал комиссар совсем спокойно, - осталось еще немного живой саранчи - к счастью, тебе не удалось полностью уничтожить ее. Отыскав ключ к регуляции численности потомства насекомых, можно будет быстро восстановить прежнее их количество...

Проводник-инструктор вдруг повернулся к Митту и тупо уставился на него - последние слова комиссара вновь разбередили в душе Чука тяжелые воспоминания по поводу потери двух тигровых шкур.

- А еще мы сможем, выделив соединение, регулирующее ход фотосинтеза, производить его искусственно, - речь Митта звучала теперь твердо и совершенно уверенно. - Только не вздумай вообразить, что я говорю все это, чтобы ты мог спокойно спать и не дрожать за свою шкуру. Да, мы не уйдем с Корнуэллы, пока не воскресим ее. Но ты, сколько жить будешь, останешься в глазах всех ее убийцей!..

- Требую прекратить наглые оскорбления и угрозы в мой адрес! Я буду жаловаться! Степень моей вины может определить только Верховная комиссия! - Мэрфи понимал и чувствовал, что он сейчас смешон, что изо рта вырываются совсем не те слова, которые надо бы сейчас сказать, но ничего другого почему-то не получалось...

А Митт уже не слушал его. Комиссара обступили со всех сторон прибывшие коллеги. Они что-то торопливо рассказывали, дружески хлопали по плечам, нетерпеливо расспрашивали... На несколько секунд Митт снова повернулся в сторону Мэрфи, и вице-председатель не поверил своим глазам - усталое небритое лицо космобиолога светилось радостной улыбкой!

В динамике шлема раздался голос диспетчера, объявлявшего о прибытии пассажирского челнока. Вице-председатель опустил на лицевую часть шлема самый плотный, почти непрозрачный светофильтр и зашагал по полю.

- Мистер Мэрфи! - голос Чука заставил его обернуться. - Мистер Мэрфи! Я хочу сказать... Пусть этот тип не надеется... Не бывать на Корнуэлле саранче! Силенок у него на такое не хватит...

"Господи - подумал Мэрфи. - С какими идиотами приходится иметь дело!"