Избушка на краю омута - [35]

Прежде, чем уйти из дома, Прохор подумал, что ему нужно оружие. Вспомнил о ружье, которым ни разу в жизни не воспользовался, но его на месте не оказалось. Искать было некогда. Заметил топор, пристроенный у печки в углу, схватил его и вышел. За распахнутой настежь калиткой кто-то стоял. Прохор попытался сфокусировать плывущую картинку. Женщина. Высокая, крепкая. Немолодая. Удалось разглядеть лицо. Узнал: Алевтина, сестра Раисы. Что ей надо?

— Стой, Прохор, — услышал он ровный, но настойчивый голос, и замер перед ней.

— Уйди с дороги! — прорычал, сжимая топорище.

— Соседка сказала, ты убил Раю. Правда? — Голос Алевтины показался ему металлическим.

— Дура! — крикнул он исступленно и замахнулся. Та отшатнулась, и он, минуя ее, выплюнул ей в лицо: — Старый Кузьма из Камышовки мать мою сожрал, а потом и жену хотел сожрать! Убил, а сожрать не успел, видно, помешал кто-то. Раскрошу в фарш упыря! — И потряс топором перед ней.

Алевтина вдруг схватила его за руку, в которой он топор держал, и сказала каким-то жестким, колючим голосом, пристально глядя ему в глаза:

— Ты не сможешь остановить зло. Тем самым только себя погубишь!

— И ладно. — Прохор отодрал от запястья ее цепкую руку. — Все одно, мне на свете теперь жить незачем. Да и раньше было незачем. Убью изверга, и хоть какой-никакой толк будет от жизни моей.

— Постой, одумайся! — услышал он за спиной, но не стал отвечать ей. Зачем? И так все сказал, даже больше, чем нужно. Перехватив топорище другой рукой, он прибавил шагу, устремив взгляд в чернеющий вдали лес. Кажется, четкость зрения, наконец, улучшилась. Прохор ясно видел путь.

«В темноте ночного леса плачут совы, воют бесы»

В тот момент, когда Прохор еще только осознал, что причиной его беспокойства стало отсутствие жены, но еще не подозревал о ее смерти и бродил по дому, одолеваемый недобрыми предчувствиями, неподалеку от села, на просторном лугу, окруженном березовыми рощицами, где паслось небольшое стадо коров, остановилась группа подростков, чтобы сделать привал после долгой ходьбы.

Борис достал из кармана сотовый телефон и нажал на кнопку разблокировки экрана, но тот остался черным. Тут же он вспомнил, что выключил его еще перед выходом из дома. И остальных просил сделать то же самое. Ведь они не хотели, чтобы их приключение прервали на половине пути. Понятно же, что родители их быстро хватятся, станут названивать. Борис представил встревоженный голос отца, требующий: «Немедленно вернись домой!» Он же директор школы, привык командовать. Привык, что его все слушаются. Конечно, можно не брать трубку, но ведь родители так или иначе заявят в полицию, а Борис знал, что по сигналу, исходящему от сотового, можно обнаружить местонахождение его владельца. А так полиции останется только разослать ориентировки. Листки с их физиономиями, конечно, расклеят на каждом углу. Поэтому Борис решил не заходить в село близ Камышовки, чтобы спросить дорогу. Решил полагаться на карты. У него был хороший старый атлас с подробными картами Сибири, отцовский, еще советский. Только на нем удалось найти эту затерянную в тайге деревушку, да и там она была обозначена белым кружком — как исчезнувшая. Таких белых кружков на современных картах было намного больше, чем на тех, что в отцовском атласе. Народ постепенно переселялся из пустеющих сел в города. Но Камышовка на них не была нанесена совсем. Это Бориса немного беспокоило. Если деревня так давно опустела, может, обратный адрес, указанный на конверте, — ошибка? Он вспомнил, как удивился, когда несколько дней назад вынул конверт из почтового ящика и прочел в графе «Откуда»: «Омская область, Седельниковский район, деревня Камышовка, избушка на краю омута». Там так и было написано вместо номера дома — «избушка на краю омута»! Должно быть, она стояла там одна, раз отправитель письма так указал и, наверное, он был так стар, что просто не помнил номер своего дома! Ведь табличка с адресом могла проржаветь и отвалиться давным-давно. Борис представил себе покосившуюся ветхую хибару, утонувшую в зарослях бурьяна, скрывшего ее по самые окна, и невольно содрогнулся. Логово маньяка или людоеда из фильма ужасов! Еще страшнее становилось от того, что доберутся они до места как раз к ночи. От ближайшего села Даниловка к деревне должна быть дорога через лес, он нашел на карте тоненькую линию, протянувшуюся к белому кружку через зеленый с синими черточками фон. Синими черточками обозначалась заболоченная местность. Подсчитав по карте расстояние, Борис прикинул, что шагать еще часа два, а сумерки уже сгущаются. Но до полной темноты еще далеко, время есть, и терять попусту его не стоит. Он убрал в карман спортивных брюк сотовый, вспомнив, что специально для похода надел наручные часы, которые давно не носил. Девять вечера. Темнеет в эту пору позже одиннадцати. Должны успеть добраться засветло. К тому же, у всех есть хорошие фонари. Знали, куда идут, подготовились. Он посмотрел на друзей, стоящих в ожидании его команды. Они давно и безоговорочно признали в нем вожака, и это ему, надо признать, льстило. Но, может быть, это потому, что его отец — директор? Борис поморщился. Лучше бы он учился в другой школе. Тогда был бы уверен, что его друзья — настоящие.