Избушка на краю омута - [20]

Уже засыпая в своей одинокой спальне, в которую муж уже несколько лет не заходил, Раиса представляла, как с тяжелым тугим узлом побежит сквозь лес, к своему селу, мимо родного дома, в другой конец длинной улицы, к Леньке, как вытряхнет богатство к его ногам, как он вначале ошалеет, потом обрадуется, кинется к ней с поцелуями, на руки подхватит, закружит, засмеется счастливым красивым смехом. А потом они сразу уедут, ни на минутку не задержатся. Подальше отсюда, в новую жизнь, где ей не придется просиживать на почте, маясь от скуки, или ковыряться в огороде, а Ленька не будет больше крутить педали велосипеда и возиться с проводкой. Вместо этого они станут кататься на дорогом автомобиле по улицам города, заезжая в лучшие рестораны и модные магазины, а как надоест, улетят в самолете на белые пляжи с пальмами и будут нежиться в щедрых лучах южного солнца, лежа в удобных роскошных шезлонгах, и пить экзотические коктейли через изогнутые трубочки. Раиса даже заулыбалась, а потом вдруг откуда-то выскочила противная мыслишка, испортившая медовую сладость дегтярной горечью: муженек-то ее, Прохор, наверное, и не заметит ее отсутствия, пока соседи не хватятся и не спросят, куда это вдруг подевалась его благоверная. Да и обязательно добавят, что и Леньки след простыл.

До самого рассвета Раиса так и не уснула, лишь подремала немного. От предвкушения предстоящего приключения не получалось расслабиться. Поэтому, лишь небо слегка посветлело, поднялась и начала собираться. За стенкой храпел Прохор, а значит, не слышал скрипа половиц, шелеста полиэтиленовых мешочков и хруста фольги, куда она складывала бутерброды. Уйти удалось незаметно. Раиса на мгновение замерла на пороге, прижимая к груди корзинку, будто пытаясь остановить выпрыгивающее наружу сердце, и, собравшись с духом, шагнула в мокрую от росы траву. Проследовала вдоль некопаного огорода, пару раз оглянулась на входную дверь, боясь, что Прохор выглянет и крикнет, куда это она понеслась, в такую-то рань. Может быть, где-то в глубине души она этого даже хотела, просто, чтобы он хоть раз о ней побеспокоился. Но нет. Дверь оставалась неподвижной. Из окон никто не смотрел. Раиса осторожно откинула засов на калитке и протиснулась в узкий проем, стараясь не распахивать ее широко, чтоб не взвизгнули ржавые петли. Притворила за собой неплотно, чтоб не лязгнула задвижка, и засеменила сквозь утренний туман по улице вдоль кособоких изб, уставившихся на нее немытыми стеклами. Отрезок пути до окраины был самым неприятным. Раиса будто чувствовала пронизывающие соседские взгляды, устремленные ей в спину, будто слышала их неодобрительный шепот: «Куда это она пошла с корзинкой? По грибы? В пять утра? В мае? Когда еще даже земляника не поспела?» Поминутно оглядываясь, Раиса бесшумно, но быстро продвигалась вперед. Вдруг она действительно услышала шепот. Остановилась, прислушалась. Различила два приглушенных голоса, мужской и женский — недалеко. Но не разобрать, что говорят. Прошла еще немного, снова встала, навострившись. Теперь лучше слышно. Звук поцелуя! Интересно, кто это там милуется и шепчется? И где? Не иначе, у Светкиного дома. Да не Светка ли это там, у калитки, стоит? Ее кудри желтые виднеются. И фигура похожая — зад, точно корма у баржи. Светка это, так и есть. Но с кем же? Не муж ее, другой мужик. И тут обомлела Раиса, аж ноги подкосились: узнала Леньку своего, и от слез в глазах защипало. Стоит, со Светкой обнимается! А ведь еще только вчера ее так же обнимал, точно так же плечи поглаживал. Ах ты, кобель шелудивый! Ах ты, паскуда! Первый порыв чуть было не толкнул Раису броситься на разборки и учинить скандал, но она вовремя сдержалась, вонзив ногти в ладони. Нет уж! Еще не хватало, все село сразу узнает о том, что они со Светкой мужика не поделили! После такого пальцем начнут показывать. Одно дело, судачат, что у нее любовник есть, этим Раиса даже гордилась. Другое дело, выяснится, что любовник-то не только к ней, а и по другим избам шастает. И что она за него еще и в драку лезет. Сразу в посмешище превратится. Так не пойдет! Раиса отступила к краю дороги, пригнулась, скрывшись под нависшими ветвями рябины, затаилась. Снова раздался влажный чмокающий звук, от которого ее передернуло. Вот же тварь эта Светка! И куда ее муж смотрит?! Дрыхнет, наверное, так же, как ее собственный, пьяные сны досматривает. А Ленька-то каков стервец! Ишь, и тут пригрелся! Чем она его приманила-то? Не красотой же. Денежкой, не иначе. Наконец, Раиса услышала шаги. Мимо нее проследовали Ленькины ноги в кирзовых сапогах, и раздалось тихое бряцанье запираемого засова Светкиной калитки. Разошлись, наконец! Раису душили слезы, и она даже о кладе забыла, ошарашенная разоблачением своего ненаглядного. Некоторое время сидела на корточках под кустом, размазывая текущие по щекам ручейки. Но солнечный луч восходящего солнца заглянул в ее убежище и будто поманил. Она выбралась на дорогу и припустила бегом, чтоб поскорее добраться до леса, стоящего стеной за селом.

В березовой роще, наполненной утренней прохладой и птичьим щебетанием, Раисе вдруг полегчало. Она остановилась, обняла белый ствол в черных бороздках и почувствовала, как к ней возвращается способность мыслить. Ленька, конечно, подлец, но уж больно она к нему прикипела. Просто так Светке не отдаст. В селе бабка одна живет, намертво привороты делает. Раисиного мужа приворожила, вон, до сих пор дома сидит, на других баб даже не смотрит. Правда, и на нее тоже. Но ведь не гуляет же! С ней живет! И Леньку приворожить надо. Тогда про Светку он и думать забудет, никуда от Раисы не денется. Правда, бабка та берет дорого, знает, что лучше нее никто не колдует. За мужа Раиса ей тогда приличные деньги отвалила. Теперь у нее столько нет. Все до копейки любовничек выманил, то, что от Прохора спрятать удалось. Ну, если только повезет золотишком разжиться, то и бабке будет чем заплатить. Так что нечего ныть, надо вперед топать, ковать свое бабское счастье! И Раиса, подхватив корзинку с едой, направилась дальше.