Избранные записи - [14]

Мы покинули зал, и все хохотали. Многие задержались в фойе, смеялись, обсуждали выступление прекрасной билетёрши. И тут во всем районе дали свет. Нам предложили вернуться в зал и досмотреть оставшиеся семь-восемь минут. Мы вернулись, и всё случилось, как и рассказала кинодива из кинотеатра «Заря». Он улетел, а они поженились. Мне очень весело сейчас.

Сам Спилберг не мог представить себе того, как может усилить восприятие фильма женщина лет пятидесяти пяти с довольно ощутимым южным выговором, работающая билетёршей в кинотеатре.

Не знаю, как кому, но мне новый Индиана очень понравился!

9 июня

Летел из Владивостока девять часов через семь часовых поясов.

Сыграл два спектакля в Хабаровске, два во Владивостоке. Сильно обрадовал меня на этот раз Хабаровск. Была чудесная погода, настоящий разгар лета. И такое было ощущение, что город совершенно приморский, что, если ехать по центральной улице, упрёшься в роскошную набережную. Полагаю, что такое ощущение возникало оттого, что город ещё не отошёл от праздника, бурно отметив своё стопятидесятилетие. Все ходили вальяжные, неторопливые, гуляющие. И конечно, девушки оставили на себе совсем немного одежды, а в Хабаровске, оказывается, много красивых девушек.

Есть у меня в Хабаровске товарищ и друг, Саша Ким. Он всё время ворчит, что я про его город говорю только одно: что он далеко. «Неужели ты ничего, кроме того, что Хабаровск далеко, сказать про наш город не можешь?!» – ворчит Саня.

Ну что, Саш, доволен?

После второго спектакля ко мне на сцену Хабаровского музыкального театра вышел из зала Джамал Беридзе, с которым мы вместе служили, про которого я написал в книге «Планка» и которого разыскивал двадцать лет. Несколько раз, будучи в Тбилиси, я в прямом эфире разных программ и грузинских телеканалов обращался с просьбой ко всем, кто слышит, помочь разыскать моего сослуживца Беридзе. Мои грузинские друзья пытались его найти. Я не знал его отчества, знал приблизительно год рождения, а также то, что он родился и жил недалеко от Батуми, кажется, в посёлке Махинджаури. Но Беридзе в Грузии больше, чем у нас… Ивановых, например. А Джамал, оказывается, в Грузию после службы не вернулся, остался на Дальнем Востоке. Он не знает, что я написал про него в книге, видел меня иногда по телевизору и читал в каких-то газетах и журналах. Он давно уже для друзей и знакомых не Джамал, а Дима или дядя Дима, не потолстел, не похудел, только здорово поседел… Как же мы с ним выпили водки!!! Я не припомню, чтобы так напивался в этом веке. Когда мы расстались, я сидел в баре и рыдал, рыдал от пьяного изумления и неспособности справиться с навалившимися на меня ощущениями прожитых лет, остро нахлынувшей юности, дружбы, чего-то непреходящего и на самом деле давно ушедшего. А на следующий день я улетел во Владивосток.

Как же грустно было улетать! Уж очень у нас большая страна. Всегда есть чувство сильного расставания с владивостокскими друзьями и тревожное колющее сомнение по поводу того, побываю я здесь когда-нибудь ещё или нет. Сходили на катере на Русский остров, побывал на руинах моей воинской части. Три года назад руины были более фундаментальными, за это время произошли очень большие разрушения. Такое чувство, будто кто-то включил ускоренные коррозию, ветшание и тлен. Ещё три года назад я мог зайти в помещение, где когда-то стояла моя койка и проживала седьмая учебная рота. Сейчас уже туда не войти, обрушилась даже лестница. Видимо, так тому и быть. Взял с развалин кирпич, притащил в Москву. Обязательно дотащу до Калининграда, пусть лежит дома, красивый, старинный: эти казармы строили ещё до революции, сразу после Русско-японской войны.

26 июня

С огромной радостью сыграли «Планету» в Днепропетровске. Огромный зал оперного театра был забит зрителями – это уже само по себе радость. «Планета» – спектакль очень городской и не так остро проходит в городах, где жизнь идёт вяло и сонно. Не буду их называть. Зато там, где городская жизнь бурлит, в городах, где есть амбиции, есть активные, пусть часто даже бессмысленные движение и пульсация, он проходит мощно. Днепропетровск, город с сильными амбициями, это очень чувствуется. Из российских городов по уровню амбиций его можно, пожалуй, сравнить с Екатеринбургом.

А ещё Днепропетровск встретил нас пушечной грозой, какая бывает только в начале лета. Гром был такой, что срабатывали сигнализации на машинах. Это очень шло городу, на который вначале обрушился ливень, а потом вдарило солнце, и все шли вымокшие, весёлые, а многие босиком.

Правда, в театре было так жарко и душно, что к концу спектакля я уже не понимал, что происходит. У меня настолько пересох весь речевой аппарат, что я страшно сорвал голос и следующий спектакль, в Запорожье, играл практически без голоса. Были выставлены дополнительные микрофоны, пришлось перед спектаклем делать инъекцию гидрокортизона, но голос всё равно едва звучал. Если бы не потрясающая поддержка публики, не знаю, как бы доиграл. В Запорожье получил рекордное за этот год количество цветов, в гостинице даже не нашлось достаточно ваз, чтобы все поставить. Пришлось использовать пару вёдер. И хотя город я так и не увидел, он для меня уж точно один из любимых городов на моей гастрольной карте.