Избранные труды - [306]

Главным критерием наказания предлагалось считать его целесообразность с точки зрения задачи устранения вредных последствий деяния, и создания таких условий, «при которых нарушитель делается приспособленным для жизни в новом обществе, что, в свою очередь, «неизбежно ведет к расширению прав суда». «Пределы наказания, – утверждали разработчики Проекта, – должны быть так широки, чтобы в каждом отдельном случае судья мог избрать такую форму воздействия, которая представляется ему наиболее соответствующей. Развитие этой мысли приводит к необходимости совершенно не давать в уложении определенных карательных ставок для отдельных деяний». Следует лишь указать в Кодексе «на те категории явлений, которые могут служить для судьи признаками, свидетельствующими о наличности известных черт преступной индивидуальности». «Не предрешая всех оттенков, которые может принять наказание в руках судьи, законодатель должен только наметить главные типы этих мер, предоставляя судье полную свободу в комбинировании и варьировании их».

В преамбуле проекта Общей части Уголовного кодекса РСФСР, подготовленного секцией судебного права и криминологии Института советского права (А. М. Аранович, Я. А. Берман, М. М. Исаев) в ноябре 1921 г., говорилось, что, «когда социальный уклад начинает оформливаться, когда намечаются равнодействующие различных социально-политических сил, столкнувшихся в первоначальном «хаосе» революции, – наступает пора выявить те завоевания уголовно-революционной мысли, которые могут внести свежие, плодотворные начала в область уголовно-правовых отношений».[934]

Авторы данного проекта сочли необходимым отметить: «Нас не может пугать, что те или иные положения выдвинуты были, в свое время, представителями так называемой буржуазной науки. И как в других областях научной мысли нелепо было бы отвергать научные достижения только потому, что они – результат работы буржуазных ученых. Так и в области уголовного права смешно было бы пройти мимо того, над чем трудились сотни умов».

Проект Института советского права был результатом своеобразного симбиоза идей классической и социологической школ права, авторы проекта утверждали, что «Кодекс должен покоиться на принципе: nullum crimen, nulla poena sine lege»; в то же время были выделены отдельные категории преступников, которые могли считаться общеопасными. По отношению к отдельным категориям преступников должны применяться репрессивные меры не в форме наказания в тесном смысле, а в виде так называемых мер социальной защиты.

Проект провозглашал задачей уголовного права РСФСР борьбу с общественно опасными деяниями (преступлениями), т. е. деяниями, подрывающими основы общественной жизни или посягающими на наиболее жизненные интересы Революции и трудовых масс (ст. 1). Ближайшей целью наказания, как меры оборонительной, и других правовых мер социальной защиты предлагалось считать: «а) общее предупреждение новых нарушений, как со стороны нарушителя, так и со стороны других неустойчивых членов общества; б) приспособление нарушителя к условиям общежития путем трудового перевоспитания его (исправления); в) лишение преступника, трудно поддающегося исправлению, возможности совершения преступления путем более длительного удаления его из общества» (ст. 2). При выборе рода и меры репрессии судам предлагалось руководствоваться «прежде всего степенью опасности преступника для общежития, т. е. установленной судом степенью вероятности совершения преступником новых правонарушений (так называемым, опасным или антисоциальным состоянием его)» (ст. 6). При этом назывались критерии опасности преступника (ст. 7).

Что касается мер социальной защиты, то они могли, по проекту, также применяться только к лицу, совершившему преступление, предусмотренное Кодексом, и признанному судом опасным для общества. Меры социальной защиты (изоляция; помещение в учреждение для умственно-дефективных; принудительное лечение; воспрещение занимать ту или иную должность или исполнять ту или другую работу; удаление из определенного места) заменяют наказание или следуют за ним (ст. 30). Лиц, признанных судом социально-опасными, предлагалось помещать: а) в изолятор на срок не менее 5 и не свыше 20 лет, если они душевно здоровы, но трудно исправимы; б) в специальные учреждения для умственно-дефективных, если они умственно или нравственно не развиты; в) в лечебное заведение, если они душевно больны (ст. 31). Интересно также, что проект предусматривал возможность вынесения неопределенных приговоров с известными минимумом и максимумом (ст. 4).

Проект Уголовного кодекса 1922 г. был подготовлен Народным комиссариатом юстиции, его руководящими работниками Д. И. Курским, П. И. Стучкой, Н. В. Крыленко, М. Ю. Козловским, Н. А. Черлюнчакевичем, П. А. Красиковым, Л. А. Саврасовым и др., проявившими, как писал профессор Н. Д. Дурманов, и в предшествующей деятельности, и в этой работе крупные научные дарования и много сделавшими для развития советской науки уголовного права и других отраслей права.[935]

Выступая с докладом о проекте Уголовного кодекса, выработанном Наркомюстом, на IVсъезде деятелей советской юстиции (январь 1922 г.), Н. А. Черлюнчакевич, упомянув проект комиссии общеконсультационного отдела Наркомюста, сказал: «…Ни одним словом оттуда мы не воспользовались», а о проекте Института советского права – «…и эту работу мы не взяли за основу, а шли самостоятельным путем».