Избранные стихотворения и проза - [24]

Пусть детородные органы будут даны лишь теням! а

сущности будут лишены этих органов!

Пусть каждый город будет богат и обширен, но ни в одном

не останется ни поэта, ни спасителя, ни мудреца,

ни влюблённого!

Пускай проститутки, пускай проституты будут почтенны и

чинны! пусть они пляшут спокойно, покуда всё

основано на видимости! (О, видимость, видимость,

видимость!)

Пусть гнуснейшие мужчины рождают детей от гнуснейших

женщин!

Пусть священник всё ещё играет в бессмертие!

Пусть у нас ничего не останется, кроме праха учителей,

моралистов, юристов, художников, учёных и

благовоспитанных людей!

Пусть тот, у кого нет моих стихов, сейчас же будет убит!

Пусть корова, пусть лошадь, верблюд, пчела, пусть

рыба-бычок, пусть ракушка, омар и угорь, пусть

хрюкающая рыба-свинья будут совершенно

приравнены к мужчинам и женщинам!

Пусть церкви приспособляют к себе змеёнышей, гадов, червей

и умерших от самой скверной болезни!

Пусть браки происходят среди дураков и только среди

дураков!

Пусть мужчины в своём кругу говорят и думают похабно

о женщинах! и женщины в своём кругу говорят и

думают похабно о мужчинах!

Пусть все, без одного исключения, выставляют свою наготу

перед публикой, раз в месяц, под страхом казни!

Пусть на земле существуют лишь любовные песенки,

элегантные штучки, второсортные копии,

Пусть только и будут на свете, что деньги, гешефты, импорты,

экспорты, обычаи, авторитеты, прецеденты,

И бледные щёки, и несварение желудка, и безверье, и грязь,

и невежество,

Пусть судьи и преступники поменяются своими местами!

пусть в тюрьмы посадят тюремщиков, а ключи

пусть возьмут заключённые!

(Скажи, что мешает такой перемене?)

Пусть безумие всё ещё держит под опекою ум!

Пусть книги заменяют собою деревья, животных, ручьи,

облака!

Пусть аляповатые портреты героев заменяют собой героев!

Пусть мужчина не вдохновляется мужеством!

Пусть он идёт по стопам евнухов, чахоточных, светски

любезных!

Пусть белые снова начинают топтать чернокожих ногами!

Пусть люди глядят в зеркала, изучая отражения вещей, а

сами вещи остаются неизученными!

Пусть ищет мужчина наслаждений повсюду, только не в себе

самом!

Пусть женщина ищет счастья повсюду, только не в себе

самой!

(Был ли хоть единственный час в твоей жизни, когда ты был

истинно счастлив?)

Пусть краткие годы жизни не сотворят ничего для

безграничных годов смерти! (Что же, по-твоему,

сотворит в таком случае смерть?).

Европа

72-й и 73-й годы Этих Штатов

Вдруг из ветхой и сонной норы, из берлоги рабов,

Она молнией прянула, и сама на себя удивляется,

Ногами она топчет золу и лохмотья, а руками сжимает

глотки королей.

О, надежда и вера!

О, страдальческая смерть патриотов-изгнанников!

О, сколько несчастных сердец!

Вернитесь сегодня на родину и начните новую жизнь!

А вы, получавшие деньги за то, что чернили Народ, — вы,

подлые лгуны, берегитесь!

За все ваши похоти, убийства и судороги,

За низкий придворный грабёж, за выжимание последних

грошей у доверчивых тружеников,

За то, что лгали, присягая, королевские уста и, нарушая

обещанья, хохотали.

Народ, полупивший власть, не обижал никого и не мстил

никому, и знатных голов не рубил;

Народу была отвратительна свирепость царей.

Но эта нежная милость взрастила горькую гибель, и

запуганные короли идут назад,

Идут величаво, и у каждого пышная свита: палач, сборщик

податей, поп,

Тюремщик, законник, придворный, солдат и шпион.

Но сзади всех, смотри, какой-то призрак,

Идёт и крадется, неясный, словно ночь, весь с головою

укутанный в бесконечную ткань с ярко-красными

складками.

Не видно ни глаз, ни лица,

Но из этих одежд, из этих алых одежд, протянулась рука,

Её единственный изогнутый палец высоко над головою

указует куда-то,

Он высунулся, как головка змеи.

А в свежих могилах лежат окровавленные трупы юношей,

И верёвка виселицы сильно натянута, и носятся пули князей,

и власть имущие твари смеются,

Но всё это приносит плоды, и плоды эти добрые.

Эти трупы юношей,

Эти мученики, висящие на перекладинах виселиц, эти сердца,

пронзённые серым свинцом,

Они холодны и неподвижны, но они где-то живут в другом

месте, и их живучесть невозможно убить.

Они живут, о короли, в других, таких же юных,

Они в уцелевших собратьях живут, готовых снова восстать

против вас,

Они были очищены смертью, умудрены, возвеличены ею.

Над каждым, кто убит за свободу, из каждой могилы

вырастает семя свободы, а из этого семени новое,

Далеко разнесут его ветры для новых посевов, его вскормят

дожди и снега.

Кого бы ни убили тираны, его душа не улетает никуда,

Но невидимо парит над землёю, шепчет, предупреждает,

советует.

Свобода! пусть другие не верят в тебя, но я верю в тебя

до конца!

Что? этот дом заколочен? хозяин куда-то исчез?

Ничего, приготовьтесь для встречи, ждите его неустанно,

Он скоро вернётся, вот уже идут его вестники.

Мы — мальчишки

Мы — мальчишки, мы вдвоем

Неразлучные идём,

То на гору, то с горы, то на север, то на юг,

Мы локтями пробиваемся, мы сжимаем кулаки,

Мы радуемся нашей силе, и оружие при нас,

Где придётся, мы напьёмся и полюбим, и поспим,

А законов мы не знаем, каждый сам себе закон,

Мы воруем, мы дерёмся, мы под парусом гуляем, дышим

воздухом, пьём воду и танцуем на прибрежьи,

И дрожат пред нами скряги, и рабы, и попы.