Избранные стихотворения и поэмы разных лет - [5]

Такие легкие и испуганные сны…

— А улица гремела и повторяла

Все тот же образ, сухой и точный.

И я оглядываюсь, ища источник,

Центр и ось

Этих движущихся отображений,

Как движет в испуге ветвями растений

В гуще леса запутавшийся лось.

Это было похоже на цирковый трюк.

И я, разгадывая его, смотрю,

Как катятся ядра уличного грома.

И средь них неподвижен только манекен

В окне торгового дома…

Весенние люди болеют хрипкой,

А он, из-за зеркальных стен,

Улыбается розовой улыбкой

И смотрит, не мигая, прямо на солнце…

«Воля России». 1929. № 7

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЕ КОРОЛИ

Голубела весна и по-летнему крепла,

Перейдя второпях нерешительный март.

Начинаясь. Мессина империй и пепла

Колебала расплывчатый желтый штандарт.

…И всегда, за барьером зеленых акаций,

Пухловатой рукой подрезая ростки,

Короли проплывали, как лед навигаций,

Ноздреватый от ветра, тепла и тоски.

И покорно теряя дворцы и короны,

Разводили ершей в деревенской глуши,

Где на голых деревьях кричали вороны

И дымились шершавые шалаши.

Где рыжели, ржавея, осенние рощи,

Как гербы на решетках дворцовых оград,

Где, казалось, что жить — и грустнее, и проще,

И еще невозможней — вернуться назад…

И когда, растрясясь на мужицкой телеге,

Привозил заговорщик помятый пакет —

На всеподданнейшее — о побеге —

Короли отвечали — «нет».

«Воля России». 1929. № 7

НА ПЕРИФЕРИИ

За окнами комнаты, в ряд,

Красные трубы дымят и дымят.

Целую ночь до утра —

Дымная феерия…

Утром заводы зовут — пора,

Вставай и сегодня, как вчера,

Вставай, периферия!..

Сны причаливают на мель.

Скрипит деревянная постель.

И вот —

Человек встает.

В комнате — тьма, в окнах — тьма,

По углам — мышиная кутерьма…

В теле — тоска и дрожь зевот,

Ощущаемая как бедствие…

А завод —

Зовет и зовет —

Утреннее приветствие…

Хлопает дверь о морозный порог.

По камням — грохот свинцовых ног.

Жизнь — это труд, и любовь — труд,

Слабые плечи не унесут.

Вольностей дух — суров и груб.

Великая хартия —

Красных труб

Красная Гвардия!..

«Воля России». 1929. № 7

ПОМИНАЛЬНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

Воскресенье — весенний день,

Такой голубой и белый.

Ты синее платье надень

На белое свое тело.

Я подправлю крахмальную грудь

Под черный пиджак танцора.

И когда выйдем из дома — не забудь

Сказать, что вернемся не скоро.

Пусть не ждут с обедом, и пусть

Не греют для тебя молока на ужин.

Сегодня белая грусть,

Как птица, над городом кружит.

Мы выйдем теплом вздохнуть —

И снега, и дожди иссякли.

Сегодня весь город чуть-чуть.

Как на любительском спектакле.

Трамваи с поклоном выносят из-за кулис

Жестяные венки трагедий,

Спасательные круги для актрис

От сердобольных соседей…

Мы и на кладбище зайдем —

Посмотреть на мраморное горе лилий.

Ведь мы тоже с тобой вдвоем,

Как белые ангелы на могиле.

Ты — над жалкой гробницей детей,

Невыполненных рождений.

И я — крематориуме теней

Сожженных стихотворений.

«Воля России». 1929. № 7

РОМАНС ИЗ РАДИО-ПАЛАСА

Расставаясь с любовью нездешнею

В конторе аэролинии,

На полюс посылкою спешною

Отправляю глаза ваши синие.

Это все, что осталось, чем пробили,

Замерзая, часы расставания,

Ледяной экспедицией Нобиле

Отъезжая на мягком диване.

А вокруг —

Над платформами и баулами

Близорукий трепет зари

Звал по-пушкински Мариулою

Легкомысленную Мари.

До свиданья, мой друг!

…Сторожат голубыми павлинами

Океанские зыбкие ночи.

Ваши руки летят цеппелинами

Над заливами Санта-Кроче.

А в горах предрассветный дансинг

Курит трубку меж трав и листьев.

Засыпают без сна в дилижансе

Утомленные контрабандисты.

И возница махает сомбреро

Вслед плывущему цеппелину.

— Это новая ваша вера

Подставляет покорную спину…

А ковбои, швыряя лассо

И ругаясь, идут на пари,

Что в гондоле первого класса

Пролетела, как смерть, Мари…

С громом лопнул Полярный Круг.

Прощайте, мой друг!..

«Воля России». 1929. № 12

ВЕЧЕР В ЗООЛОГИЧЕСКОМ САДУ

Подымая оранжевые паруса

Над клетками зоологического сада,

Закат отплывал в тропические леса

Под флейты змеиного яда.

И тигры, прощаясь, рыдали навзрыд,

Протягивая лапы сквозь решетки палуб…

Смотри — в пустынях экватор горит

От этих пламенных жалоб.

И звезды падают в зыбь морей,

Синий смерч сквозь леса кораллов,

Над последней улыбкой Мэй Муррей

Опуская ночное забрало,

Когда обезьяны играют в носы,

Как ветхие старички в городской богадельне,

А тщательный Аптекарь выносит Весы

Взвешивать грядущий понедельник.

И негр-победитель колет копьем

Рассыпающиеся яблоки мертвой леди,

Меж тем как в саду, в черный водоем,

Кряхтя, опускаются белые медведи…

«Воля России». 1929. № 12

АМЕРИКАНСКИЙ ПЕЙЗАЖ

Полосы и звезды над Белым Домом

Взвивают в небо шелковый свист.

Океанский ветер старым знакомым

Присаживается сыграть с президентом в вист.

Карты разлетаются по плитам террасы.

Чугунно хохочут железные короли.

Президент размышляет о чистоте расы

И топит в море эмигрантские корабли.

А ветер — уже над аэродромом

Воспевает священный консерватизм свобод.

И старый механик, благоухая ромом,

Сняв кепи, слушает и утирает пот.

Сам Линдберг, смеясь, заводит пропеллер.

У входа в седло садится ковбой.

«Прощайте, пишите!» — кричит Рокфеллер

И машет сухою и желтой рукой.

Но ветер все дальше, как с колокольни,

Раскрывая глазам горизонт дорог,

Путает бронзовые волосы Линкольна

Над черным чистильщиком сапог.

И затихает на пляже Пальм-Бича,

Где бокс и скука — скуловорот.