Избранные стихи Черниховского - [21]

Вот повернули к кургану, все ближе и ближе. Капелла

Встречный грянула марш. Замахали, задвигались шумно

Те, что стоят на кургане, и те, что подъехали в бричках.

Свата приветствует сват, родные родных обнимают.

"Мазел-тов[54]! Здравствуй, жених!" —

"Эй, мазел-тов! Здравствуйте, сваты."

Уж у подножья кургана разложена пестрая скатерть;

Вот уже солнечный луч купается в золоте винном;

Вот уж его теплота касается коржиков пухлых,

Булок, кусочков мацы, крендельков и других угощений,

Звонкой стеклянной посуды, серебряных круглых подносов...

Весело сваты друг другу кричат: "На здоровье! Лехаим!"

Пьют и едят старики, а за ними, жеманясь, девицы.

Как принялись за вино — не отстали, покуда ни капли

Больше его не осталось в посуде. Но только, пожалуй,

В нем и нужда миновала: без выпивки весело было.

Кончили все это пеньем, объятьями, радостным шумом.

Вот и целуются двое: товарищи с самого детства,

Вместе когда-то росли, и один их мучил меламед.

Рады друг другу они: "Ты, Яков, с чего поседел-то?"

"Сам ты с чего облысел?" — "Как дела?" — "А твои как делишки?"

"Сколько детей у тебя?" — "А, ей-Богу же, разве я знаю?

Двое с матерью спят, один — со мной на кровати,

На оттоманке один, а другие ложатся вповалку:

Как же я их сосчитаю?.." — "Вот дурень!.."

                                                                     Вдруг — танцы. "Скорее!"

И принялись танцевать под музыку славной капеллы,

Весело ей подпевая. Плясали с большим оживленьем,

Впрочем — мужчины одни. Девицы на них возроптали,

Стали со сватами спорить. Тогда и для них музыканты

Бойкую дернули польку — и девушки тоже плясали.

Не были также забыты извощики: возле подводы

Сели они и сердца услаждали закуской и водкой.

Вздумал потом Мордехай послать мальчугана в Подовку,

Чтобы привез он вина, но ему не позволили. Снова

Стали садиться в подводы, чтоб ехать в Подовку, — однако

Спутали все экипажи, и каждый как сел, так и ехал.

Мчались во всю, торопили извощиков, громко кричали,

Их лошадей погоняя, махая кнутами, стараясь

Между возниц возбудить благородное соревнованье.

Перекликались, шутили, кричали ура, баловались,

Много тут было забавы и много приятного сердцу...

Так-то семья Мордехая встречала приехавших сватов.

Дом Мордехая кипел, как котел на огне, и ворота

Не запирались весь день — все новые гости являлись,

Этот — туда, тот — сюда, толкутся, приходят, уходят...

Сущая ярмарка, право!..

                                          Когда же, совсем уж под вечер,

Сальные свечи зажглись в большой Мордехаевой хате, —

Снова туда собрались и друзья, и родные, и сваты,

Вновь закипело веселье; уселись в углу музыканты;

Вздумали было девицы опять танцовать — да не вышло,

Сваты теперь одолели, отбили у них музыкантов:

"Нынче капелла за нами!" — И вот, до полуночи самой

Музыка им исполняла напевы хазанов[55], отрывки

Опер, румынские песни... И все веселились и пили,

Сердце свое услаждая. Потом старики утомились

И разошлись восвояси: вздремнуть, отдохнуть. А девицы

Только остались одни — уже подруга схватила подругу,

Пара за парой пошла — и целую ночь танцовали.

То угощались, болтая, то снова и снова плясали.

А на столе красовались и сласти, и мед, и печенье,

Вплоть до коржиков пухлых, посыпанных сахарной пудрой.

И танцовали они, пока петухи не пропели:

"Третья стража идет! Скорей по постелям, Израиль!"

ПЕСНЬ ПЯТАЯ

Вторник. Покрывание невесты. Свадебный вечер

День, в который Создатель два раза одобрил созданье[56],

Пеньем и музыкой начат. Пошли музыканты с бадханом[57] 

К дому тому, где жених имел пребыванье в Подовке,

Чтобы устроить ему почетную встречу: "добрыдзень".

Музыки звуки услышав, со всех переулков и улиц

Стаей слетелись мальчишки и в миг окружили капеллу.

После бравурного марша и речи бадхана, капелла

Водкой себя подкрепила, покушала пряников сладких

И повернула обратно к невесте. С отчаянным криком,

Псов по дороге дразня, свистя, гогоча, кувыркаясь,

Перегоняя друг друга, отряд босоногих мальчишек

До Мордехаевой хаты вприпрыжку скакал пред капелой.

Тут-то она и невесте устроила громкий добрыдзень.

Элька, смущаясь, краснея, гостей оделяла сластями

И подносила вина — и лица у всех прояснились.

Осенью поздней, когда оставшимся на зиму пташкам

Голодно станет в лесу, они собираются густо

Возле гумна, где ловец для приманки насыпал им зерен.

Те подлетают и смотрят; другие — раскинувши крылья,

Прочь улетают и вновь возвращаются, крадутся к зернам;

То подлетает синица, то чиж, то щегленок, то зяблик,

То красношейка — и все-то пестреют своим опереньем,

Серым, зеленым, красным, коричневым, черным и желтым.

Так собрались и девицы в просторной комнате Эльки,

Ярко одетые все, в пестреющих платьях и шарфах,

И далеко от девиц приятными пахло духами,

И торопливо подруги входили и вновь уходили,

В зеркало глядя, вертясь, поправляя друг другу наряды.

Солнце уже опускалось, когда появились девицы,

Словно весенний букет, рассыпанный кем-то. И Элька,

Тоже в нарядной одежде, с подругами пестрыми вместе

В новый вошла балаган, — вошла с лицом побледневшим.

Там ожидал уж бадхан во главе музыкантов — и громко

Он произнес нараспев:

                                        "Невесты в честь дорогой,