Избранные сочинения в трех томах. Том 3. Гаяна - [24]

— Глупости… — промычал Монти. — От того, что он скоро поймает, многим не поздоровится… И я, понимаете, я, Колорадский Жук, знаю его тайну!

Боб немедленно наполнил стаканы, чокнулся, но сам лишь пригубил.

Пирс поддерживал охмелевшую голову обеими руками, взгляд его стал тусклым и бессмысленным.

— Вы, очевидно, доверенное лицо у хозяев? — мягко спросил Боб.

— Да, они уважают меня, — с достоинством ответил Пирс.

— Вам не раз приходилось, вероятно, бывать в гостях у мистера Дорта? — спросил Боб безразличным тоном.

— В водяной пещере Топ-Чанг? — с трудом выговорил Монти.

— Вот именно, — спокойно ответил Боб, хотя впервые слышал о какой-то «водяной пещере».

Где-то под землей раздались глухие удары, пол, стены, вся комната дрогнули, лампочка на длинном шнуре стала качаться, будто маятник, стол пополз в сторону, стаканы зазвенели.

— О, мой бог! — испуганно прошептал Пирс. — Как мне осточертела эта проклятая жизнь на вулкане! Каждый месяц землетрясение…

— Что вы, Монти! — успокоил его Боб. — Это не землетрясение, а лишь обыкновенные подземные толчки.

— К черту обыкновенные! Когда-нибудь мы все взлетим на воздух…

Толчки больше не повторялись, и Пирс успокоился.

— Идиотский вулкан высунул свою вершину из океана… Я не хочу, чтобы он когда-нибудь подбросил меня к небесам. Пока что мне больше нравится на земле.

— Очень остроумно, Монти! В самом деле, зачем Дорт выбрал этот остров? Теперь вам приходится все время дрожать за свою шкуру.

— Монти не такой дурак, чтобы зря торчать на этом чертовом вулкане! — высокомерно выдавил из себя Пирс. — Да, черт возьми, не зря! Если бы действительно вы знали все вы поняли бы многое! Выпьем… Ты?! — вдруг яростно заорал он. — Ты не имеешь права расспрашивать об этом! Ты хочешь опередить меня? Ты хочешь выслужиться у хозяев «Келли и сыновья»?

— Я ни о чем не спрашивал у вас, — хладнокровно ответил Боб. — И никому не скажу, Монти, о том, что вы мне сообщили сейчас, не беспокойтесь.

Монти не ответил: уронив голову на с гол, он спал.

Боб ушел в свою комнату. Раздевшись и разобрав постель, он присел на край жесткого матраца и задумался, пытаясь привести в порядок свои впечатления.

После грозных намеков Пирса все на острове казалось ему непонятным. Чем занимается Дорт в какой-то «водяной пещере»? Если это «рыболовные лучи», то почему «не поздоровится многим»? И при чем здесь фирма «Келли и сыновья», изготовляющая медицинское оборудование?.. Надо попытаться про никнуть к самому Дорту!

Далеко за окном под луной серебрилась спокойная гладь океана. Прохладный солоноватый ветер ворвался в комнату и стелясь по полу, словно играя, стал шевелить какую-то бумажку на коврике. Боб нагнулся, чтобы поднять бумажку, но щека коснулась подушки. Приятная истома охватила тело, глаза закрылись сами собой, и Хоутон погрузился в глубокий сон.

Глава седьмая «У хозяйки есть древний сундучок…»

1

За окном, внизу, знакомая картина ночного полета: золотистые созвездия городских огней и черная бескрайняя громада земли. Район Новомосковска напоминал небольшой участок Млечного Пути. — так густо он был усеян огнями.

Когда самолет входил в спокойную плотную облачность, только гул моторов и «живая» приборная доска напоминали о полете.

Окончив радиосвязь с Москвой, Черныш вложил химический карандаш в петельки бортжурнала, потянулся, закурил и подошел к пилотам.

— Ну, как дела, летчики?

— Нормально, — ответил Петушок.

— От Нины? — спросил Серафим, увидев в руках Шелеста письмо.

— Угадал.

— Как она там поживает?

— Работает, пишет диссертацию.

— На какую тему?

— Об инфекционных болезнях, — сказал Петушок.

— А ты откуда знаешь?

— Ого! Мы даже дневники ее деда читали… — похвастал Петушок. — Настоящий морской роман!

— И до сих молчите?

— Да как-то забыли…

Андрей спрятал письмо и рассказал Серафиму о дневниках Павла Александровича Тверского.

— А вот что это за остров и где он находится, точно никто не знает, — закончил Шелест.

— Да, история безнадежная, — заметил Серафим.

— Нет, не безнадежная! — горячо сказал Петушок, веривший во все необычное, романтическое. — Я нечто подобное видел. Только сейчас вспомнил, командир.

— Что видел?

— Будет тебе выдумывать!

— Да, видел. И знаете где? У Серафима.

— У меня?! — удивленно протянул Черныш. — Совсем спятил!

— А вот и не спятил. В альбоме твоей крокодиловой хозяйки… — выпалил Петушок. Черныш оскорбился:

— Что ты мелешь! Можно пошутить, но хамить по адресу пожилой женщины!..

— Успокойтесь, ребята, — смеясь, сказал Андреи. — Ты, Петушок, не торопись.

— У хозяйки Серафима есть фамильный альбом в переплете из крокодиловой кожи…

— Допустим.

— В альбоме — фотографии.

— Правдоподобно в основном.

— А на одной из них — точно такие статуи, о каких написано в дневниках.

— Верно, командир, — всполошился Серафим. — Он правду говорит.

— Гм… Любопытно!

— Больше того, — продолжал теперь Серафим, — у нее есть еще древний сундучок, и, насколько мне помнится, он каким-то образом связан с альбомом.

Андрей заинтересовался не на шутку.

— Цел ли он сейчас? — спросил он.

— Цел! — обрадовался Серафим. — Не так давно я сам таскался в кладовке с этим ящиком. Она, точно Плюшкин, любит хранить всякое старье. По размеру сундучок небольшой, но тяжелый: камни там, что ли?..