Избранные сочинения в трех томах. Том 2. Если б заговорил сфинкс - [67]

печальная...

1

Кар идет в кладовую древних скульпторов. В левой его руке диоритовый Шесеп-анх, завернутый в пальмовые листья. Рядом — смельчак Миу. Дневная жара спадала, но заходящее солнце слепит глаза Кару, невольно замедляющему шаг.

Кот то и дело обгоняет хозяина: ему не мешает божественное светило — от холма, на котором раскинулся Город мертвых, легла длинная тонкая тень.

Изломанная линия Запада обагрилась кроваво-огненной полосой заката, предвещавшей бурю. И сейчас ветерок заметно посвежел, но пока еще прозрачен и шевелит лишь легкие зерна песка на поверхности барханов.

— Не будь нахалом, Миу, — сказал Кар. — Учись у меня скромности: не спеши...

Кот выгнул спину, поднял хвост к холодеющему небу и замурлыкал. Настроение у обоих — отменное.

Подойдя к знакомой, рассыпающейся в прах стене, кот приметил, что вход открыт, и шмыгнул в отверстие. Но услышал призывный свист Кара, встревожено ощетинился и вернулся.

— Мяу?

— Здесь кто-то был, Миу, — шепотом объяснил Кар, — а возможно, и сейчас там: камень-то рядом.

— Мяу...

И они тихо, не торопясь, вошли в подземелье. У развилки ходов, как обычно, свернули влево, но Миу, уловив горелый запах светильника, остановился. Кар погладил кота по спине, как бы давая знать, что уже настороже, и они двинулись дальше.

Вот впереди показалась тусклая полоса света. Друзья замерли неподалеку от входа в зал, где раньше стоял алебастровый Апис. Один — размышляя, другой — ожидая простых и четких указаний.

Кар мысленно восстанавливал в памяти обстановку в кладовой после своего последнего визита. Тогда они вместе с Мериптахом многое переставили с места на место и несколько загромоздили правую часть входа. Если никто не убрал камни и скульптуры, то сейчас можно неплохо притаиться за ними и кое-что увидеть, если, конечно, там есть на что посмотреть...

Подобравшись ползком, Кар убедился, что все в порядке, и услышал чье-то бормотание:

— О великие боги Кемта, властители здоровья, слов, имен, вершители людских судеб. У меня нет амулетов, нет золота. Не знаю я своих родителей, боги Кемта; меня просто зовут Джаи... Но я никому не делаю зла — я только потребляю его, как люди едят хлеб... Я хороший, умный, добрый... Я люблю Туанес! А вы наслали на нее болезнь по наущению жреца Хену. Не слушайте его, боги Кемта. Исцелите ее!

Кар вытянул шею и увидел Джаи, склонившегося в молитвенной позе перед глиняной фигуркой Туанес.

Подтолкнув кота вперед, но придерживая его левой рукой, Кар осторожно положил на земляной пол диоритового Шесеп-анха и негромко стукнул камнем о камень.

— Кто там?! — встрепенулся мальчик. — Ах, это ты, друг мой Миу?

— Да, Джаи, это я, Сенеб.

— Сенеб, Миу. Но как ты нашел меня?

— Лучше объясни, как ты очутился здесь?

— Так ведь это я первый случайно наткнулся на эту кладовую. Ты один, Миу?

— Один, Джаи, не беспокойся, продолжай...

— Хорошо, что ты здесь, Миу! Мне надо поговорить с тобой... Никому из людей не могу я рассказать то, что знаю, ибо это принесет им вред. Иное дело ты, мой добрый кот!

— Говори, Джаи, говори.

— Еще давно, играя в этих местах, я увидел вверху дыру в песчаном холме. Вон ту, что открыта сейчас, — мальчик указал на потолок, в котором виднелся кусочек совсем потемневшего и слегка запыленного неба. — Потом я рассказал Сенмуту, точильщику инструментов у Хеси. Он был здесь. Привел своего хозяина. Но доложил ему, будто он — Сенмут — открыл это место, а не я!..

— Понятно, Джаи.

— Хеси был доволен. Услышанное усладило его. Приказал он освободить помещение от песка. Много работал здесь Сенмут, а я помогал выносить корзины наружу. Хеси приказал Сенмуту все хранить в строгой тайне...

— Почему?

— Хеси брал здесь старые скульптуры, обновлял их, стирал надписи, а после выдавал за свои!

— Ого! — воскликнул Миу и присвистнул.

— Ты умеешь свистеть?! — поразился Джаи.

— Немного, — смутился кот. — Не обращай внимания. Говори...

— Так было до истории с Аписом, что стоит сейчас в храме бога Птаха.

— Слышал я о ней, Джаи, слышал.

— После Хеси отослал моего защитника Сенмута в его родной город Абу. Один я теперь, Миу... Потом подружился с Туанес, Мериптахом, с тобой, Миу...

— Спасибо, Джаи. Продолжай.

— Сенетанх принесла Хену вот эту фигурку Туанес, чтобы он своими заклинаниями помог ей иметь детей. А он...

— А он?

— ...наслал на нее болезнь. Уговорил богов Кемта умертвить ее!

И мальчик рассказал о том, что он видел и слышал, прячась под полом святилища в храме Птаха.

Все стало ясным. Кар торопился покинуть подземелье и дважды дал знать об этом Миу, но коту почему-то понравилось здесь, он даже замурлыкал и удобнее примостился на гладком прохладном камне.

Кар сердито дернул его за лапу, и кот яростно огрызнулся.

— Что с тобой, Миу? — удивился Джаи.

— Царь блох забрался мне под хвост, — соврал кот. — Я ухожу, Джаи. Не советую долго оставаться здесь и тебе: скоро буря. Сенеб!

— Прощай, Миу. Я еще буду просить богов Кемта, потом уйду...

Однако не до молитвы стало Джаи. Нервное напряжение последних дней вконец измотало его. Разговор с котом немного успокоил мальчика. Зато верх взяла усталость. Он свернулся калачиком на мягкой куче песка и крепко уснул.