Избранные сочинения в трех томах. Том 1. Сказки - [19]

— Ты первый по-человечески отнесся ко мне, — благодарно ответил робот.

— Давай дружить, — предложил Егор.

— Давай.

Они пожали друг другу руки. Видя, что до дворца Великого Врачевателя осталось совсем немного, Егор торопливо спросил:

— Не скажешь ли что меня ожидает?

— Не знаю, — ответил робот.

Покоев Великого Врачевателя Егор не узнал. В зале не было ни слушателей, ни невольниц. Их места заняли механизмы.

Четыре торшера с лампами дневного света ярко сияли от удовольствия и лихо отплясывали, высоко задирая свои бронзовые тонкие ножки. Под потолком вальсировали электроабажуры. Двери и окна сами закрывались и открывались в такт музыке. Левую часть зала отвоевала автоматическая кухня. На вертящиеся сковородки лились сверху порции жидкого теста, а гибкий стальной нож снимал готовые блины и отбрасывал их куда придется. Дымился шашлык на электрических шампурах. Из никелированного сундука вереницей выскакивали веселые пирожки с картошкой и устремлялись к столу; на котором звенели ожидающие их тарелки.

Два пылесоса бегали по коврам, электрические полотеры, треща, натирали пластмассовый пол. Механические щетки на длинных стержнях полировали стены. Электрический чайник окутывал себя паром и оглушительно свистел, напоминая, что вода закипела.

Будильник с музыкальным звоном отсчитывал время, автоматическая мельница перемалывала кофейные зерна. На тумбочке лежала толстая книга, и механический указатель перелистывал ее, отыскивая заданную страницу. Рядом стоял белый телефон. Радиола размером с комод могуче гремела. Из нее неслись звуки джаза.

Вентиляторы разных конструкций, вися под потолком, создавали бурю. Штук десять торговых автоматов беспрестанно выбрасывали спички, конфеты, папиросы и самую вкусную в мире халву. Пылесосы то и дело подкатывались к ним и всасывали их продукцию, а аппараты, похожие на черепах, тут же заливали пол водой, скребли его и вытирали насухо.

Егор ошалел от суматохи, шума и треска. Куда ни глянь — механизмы!

А на своем обычном возвышении сидел Абдул-Надул… Две электрические бритвы «Харьков» брили его худые щеки. Длинная расческа, укрепленная на сложной системе рычагов, расчесывала ему волосы, пока стиральная машина стирала его чалму. Пожарные брандспойты обдавали Великого Врачевателя струями духов и одеколона. Маленький бойкий механизм, вроде щетки, усиленно щекотал ему пятки, а никелированные грабли чесали спину Правдивейшего из Правдивых.

Абдул-Надул отбивался руками и ногами от механизмов, но они оставались неумолимыми.

Когда же на возвышении появился механический массажист и, повалив Великого Врачевателя на живот, принялся мять и колотить его тощее тело, Абдул-Надул не выдержал. Из груди Мудрейшего из Мудрых вырвался нечеловеческий вопль:

— Мес!.. О аллах-иль-аллах… Мес!

— Я здесь, Повелитель, — спокойно ответил Мес. Тюрбан придавал ему гордый, напыщенный вид.

— Немедленно лиши жизни эти чертовы выдумки… О, горе мне… Скорее, Мес!

— Слушаюсь и повинуюсь, — ответил Мес и не торопясь выключил отделанный перламутром рубильник.

Наступила тишина. Механизмы застыли в самых разнообразных положениях. Абдул-Надул долго приходил в себя и, с хрипом дыша, осторожно сел, стараясь не уколоться о длинную расческу. Рассеянно глядя вокруг, он нащупал чалму, выжал ее, накрутил на голову и визгливо чихнул.

— Будь здоров, о Повелитель! — с поклоном произнес Мес.

Это привело Мудрейшего из Мудрых в бешенство.

— Замри, шайтаново отродье! Чтоб ты подох, нечистый дух!.. — закричал он, багровея от злости.

— Слушаюсь и повинуюсь, — ответил Мес, продолжая стоять.

— Аллах слишком мудро распределяет свои милости, — уже успокаиваясь, вздохнул Абдул-Надул. — Он всегда делает так, чтобы человеку осталось просить у него еще чего-нибудь!

— Что случилось с тобой, Великий Врачеватель? — полюбопытствовал Егор.

— Искандер Мур-Вей пожелал, чтобы я проверил, удобно ли жить в дружбе с этими машинами…

Но тут он ощупал свои бритые щеки и зарыдал, разрывая одежду на худой, впалой груди:

— Моя борода! Где она?! Теперь мое лицо не отличить от поросячьей спины! О аллах, за что такое наказание? Отныне никто не поверит моим словам, ибо я лишился своего лучшего украшения…

— Не бойся, — насмешливо сказал Егор. — Тебе не поверят, даже если у тебя отрастет борода и на пятке.

— Что?! — заорал Абдул-Надул и, побледнев, схватился рукой за сердце. — Мес!

— Я здесь, Повелитель.

— В моей груди настоящий бад-и-садбист-и-руз, жаркий ветер ста двадцати дней!.. Помоги…

— Чем, Повелитель?

— Принеси таблетки антипсихина, что вчера подарил мне Великий Властелин Чинар-бека.

Мес достал из аптечки горсть белых кружочков и отдал Абдулу-Надулу. Великий Врачеватель проглотил их штук пять разом, и лицо его приняло выражение благодушного гостеприимства. Он учтиво обратился к Егору:

— Ты уже пришел, моя отрада. Пожалуйста, садись вот сюда, и пусть твое тело покоится в объятиях аллаха… Не хочешь ли поговорить со мной?.. Мес, угости нас!

Поев, Абдул-Надул в завершение принял еще таблетку антипсихина.

— Клянусь ишаком моего отца, — сказал он, — вот лекарство, способное успокоить даже разгневанного льва! Эх, тяжела моя доля! Великий Мур-Вей испытывает на мне почти все, что он приобрел в разных странах за время своего путешествия. Так мой дед, пожелавший стать поваром, на гостях проверял свое мастерство. Рассказывают, многие из них попали из-за стола в рай…