Избранные сатирические стихотворения - [4]

И вот теперь весь этот зал Тебя помянет в общем тосте!.. (Певец хватает свой бокал, А лоб певца целуют гости.)

V Мотив бешено-московский

Русь героями богата, Словно вылита она Из гранита и булата, И прихода супостата Не боится вся страна, Не обдаст врагов картечью, Не покажет им штыка, Но отбросит перед сечью Молодецкой, русской речью, Просолив ее слегка, Этой речью сочной, рьяной, Крепкой, цепкой так и сяк, Забубенной, грозной, пряной, Удальством славянским пьяной, Едкой, меткой, как кулак. Кто ж противиться нам может? Славянин перед врагом Руку за ухо заложит, Гаркнет, свистнет и положит Супостатов всех кругом. 1865

ШУТ

Его удел — смешить пас всех. Блажен такой удел!.. Ведь в наши дни мы ценим смех Лишь только б он не ставил в грех Нам наших собственных прорех И наших темных дел. Он шутит мило и легко… Угрюмейший педант, Ценя в нем юмор высоко, С ним разопьет стакан клико, О нем шепнув вам на ушко: "Талант, большой талант!" Едва он в комнату вошел, Едва раскроет рот Веселья общего посол Все гости покидают стол; Смеется весь "прекрасный пол", Смеется весь народ: Смеется жирная вдова, Смеется тощий франт; Не смотрит барышня на льва И может смех скрывать едва, И все твердят одни слова: "Талант, большой талант!"

Пусть у других в насмешке — яд, Но он одним смешит: Как две старухи говорят, Как раз напился пьян солдат, Купцы на ярмарке кутят, А в этом нет обид. Без соли весел и остер, Мишенью для потех Он изберет мужицкий спор, Ничем нас не введет в задор И слышишь общий приговор:

"Вот настоящий смех!" Зевают в клубе от статей Угрюмого чтеца, Глаза смыкает нам Морфей, Но вышел клубный корифей И у старух и невских фей Забились вдруг сердца… Все чутко слушают рассказ, Хотя столичный шут Его читал уже сто раз… Дрожит вся зала в этот час, От смеха тухнет в люстре газ, Перчатки дамы рвут…

Кутит богатый самодур И шут, в главе льстецов, Всех забавляет чересчур И за дешевый каламбур Он награжден визжаньем дур И хохотом глупцов. Без остановки круглый год Кривляться он готов, Смеша лакеев и господ Дождем копеечных острот, Не замечая в свой черед, Что шут он из шутов.

Теперь шутам везде привет За их бесценный дар Шутить, хоть в шутках смысла нет… — Молчи ж, озлобленный поэт! Займет твой пост на много лет Общественный фигляр… Твои насмешки нас язвят Сильнее клеветы… Нам нужен смех на старый лад, На жизнь веселый, светлый взгляд, Нам нужен гаера наряд… Да здравствуют шуты!.. (1867)

РЕНЕГАТ

По недовольной, кислой мине, По безобидной воркотне, По отвращенью к новизне Мы узнаем тебя доныне, Крикун сороковых годов!.. Когда-то, с смелостью нежданной, Среди российских городов, Теоретически-гуманный, Ты развивал перед толпой, Из первой книжки иностранной, Либерализм еще туманный, Радикализм еще слепой.

Каратель крепостного ига, Ты рабство презирал тогда, Желал свободного труда; Ты говорил красно, как книга, О пользе гласного суда. Предвестник лучшего удела, Такую речь бросал ты в свет: "И слово самое есть дело, Когда у всех нас дела нет!.." Глашатай будущей свободы, Ты в дни печали и невзгод Сидел у моря — ждал погоды И нам указывал вперед.

Но вот пришло иное время, Свободней стала наша речь, И рабства тягостное бремя Свалилось с крепких русских плеч. Открытый суд с толпой "присяжных" К нам перешел из чуждых стран; Но сонм ораторов отважных Вдруг отошел на задний план. Защитник слабых, подневольных, Переменив свой взгляд, свой вид, Теперь в разряде "недовольных", Порядки новые бранит.

Как промотавшийся повеса, Смолк либеральный лицемер В толпе друзей полу-прогресса, Полу-свободы, полумер… Движеньем новым сбитый с толку, Везде чужой, где нужен труд, Корит он прессу втихомолку И порицает гласный суд; Из-за угла и не без страха Бросает камни в молодежь, И оперетки Оффенбаха В нем возбуждают злости дрожь. Зато порой, по крайней мере, Отводит душу он: готов Отхлопать руки все в партере, Когда дают "Говорунов".

О, ренегаты! Вам укоров Мы не пошлем… Казнить к чему ж Давно расстриженных фразеров, Сороковых годов кликуш!.. Их гнев и старческая злоба Уже бессильны в наши дни, Так пусть у собственного гроба Теперь беснуются они! 1868

ИНТИМНАЯ БЕСЕДА

"Ваш начальник нрава, говорят, крутого?" — "Тише, тише, тише! Что вы!.. Что за слухи!.. В мире челевека не найти такого: Добр и справедлив он, честное вам слово, Он не только ближних, не обидит мухи". — "Он в отставку подал…" — " Да? Что ж вы молчите! Лучше всех подарков весть такого сорта… Коли правду точно вы узнать хотите Это человек был даже хуже черта, И в его прошедшем есть такие пятна…" — "Он свою отставку взял на днях обратно…" — "Взял назад?.. А я-то… Впрочем, что ж такое: Только ради шутки несколько легко я Говорил о графе… Вот вам бог свидетель: Наш начальник — общий друг и благодетель; Мы души не чаем в нашем генерале!.." — "Да вчера он умер. Разве вы не знали?" — "Умер. Полно, так ли?.. Вы не лжете если, Я готов издохнуть, сидя здесь на кресле, Коль совру пред вами, да и врать к чему же? В мире человека не бывало хуже: Зол, сварлив, развратен и, — того не скрою, Жил он перед смертью с собственной сестрою, Но должна казаться для судебной власти Смерть его, однако, истинной потерей: Мне сказал недавно пристав нашей части, Что замешан даже он в подделке серий". (18б9)