Избранные работы - [88]

Но, конечно, на одно это нельзя полагать всех надежд: то, о чем здесь идет речь, не есть дело только одного интеллекта. Необходимо, конечно, обратить внимание в большей мере, чем это было до сих пор, и использовать также ту помощь, которую в этом отношении может оказать эстетическое образование. Но и оно не дает верного средства борьбы против зла, да и внесение моральных точек зрения в продукт искусства представляется, с другой стороны, тоже рискованным.

Так как мы имеем здесь дело с болезнью нравственного характера, так как это болезнь воли, то решительную помощь может оказать только воздействие такого рода, которое способно направить волю в определенном направлении и удержать ее в этом направлении. По опыту известно, что одно разумное понимание и одно облагорожение фантазии не могут сделать этого по вполне понятным основаниям, хотя они и оказывают важную помощь, которой нельзя пренебрегать. Волю воспитывают в конце концов дело и упражнение.

А так как мы имеем дело с мятежным телом, которое заводит нас на ложные пути, то мы должны сначала создать ему более здоровое направление его деятельности. Это не материализм. Более того, здесь дело идет именно о том, чтобы создать господство духа и воли над телом. Поэтому нельзя так просто отклонять оживившееся в наше время стремление к телесному развитию. Сильное телесное напряжение является уже довольно верной защитой от слишком пышного расцвета избыточных телесных влечений. Но я рассчитываю не на одно только механическое, непосредственно физическое действие, а на привычку вообще управлять телом и иметь над ним власть на радость, доставляемую созиданием его, укреплением и стремлением сохранить здоровым, которая потом уже сама собой, с другой стороны, предостерегает от подтачивания сил распутством и облегчает в то же время сохранение господства над своими телесными влечениями. Это далеко не так трудно, как многие себе представляют. Трудно только, когда уже привилась скверная привычка, отделаться от нее; подобно тому, как воздержание от алкоголя и опия может показаться человеку, приучившему себя к ним, трудным до невозможности, тогда как для того, у кого нет этой привычки с самого начала, здесь нет никакой трудности. Это не требует никаких чрезмерных телесных напряжений, если только тело вообще одарено здоровой, свежей силой и способностью реагировать, которая не даст сокам прийти в состояние застоя. Простое путешествие пешком, где есть для этого благоприятные условия (как для нас, счастливых жителей маленьких городов, в нашей милой провинции, так богатой простой и глубокой красотой природы), заслуживает, может быть, предпочтения перед всеми видами принудительного спорта; оно, во всяком случае, лучше велосипедной езды, потому что дает большую возможность обрести внутренний покой и собраться с мыслями, дает больше отдохновения духу и сердцу и все это при достаточной в то же время, но не чрезмерной и неодносторонней физической деятельности. Там же, где фантазия уже привыкла к извращенным путям, будет особенно целебно более острое напряжение, ибо оно принудительно отвлекает мысли от извращенного пути и приковывает к данной задаче.

Все это превосходные и в конечном счете достаточные средства для того, кто проявляет сколько-нибудь добрую волю. Только как нам достичь этой воли? Ее как раз и не хватает у большинства, и для них, конечно, все хорошие советы напрасны. И как у одного нездоровье тела, так у другого как раз бьющая через край телесная сила становится источником искушения; как для одних заработок может стать искушением, так для других – нужда и безработица. Извращенная уже воля найдет всегда и во всем повод и раздражение, как, к счастью, здоровая воля находит всюду ценную помощь и поддержку. Отрицательная и пагубная сторона разврата сама по себе заключается совсем не в физических последствиях, а в опустошении души и в унижении душевных отношений между людьми, которому нет имени. Если бы не было этих душевных последствий, то можно было бы предоставить природу ее свободному ходу. Достаточно было бы бороться с неестественными сексуальными эксцессами, которые явно разрушают тело и в заключение ставят под сомнение жизнеспособность рода. Но даже физически невинное сношение требует вполне определенных ограничений для того, чтобы душевные отношения людей, а с ними и душевная жизнь самого индивида не потерпели самого тяжелого ущерба. Значит, все то, чем мы стремимся вначале достичь физического оздоровления и сохранения здоровья, хотя и может создать более благоприятную почву для половой нравственности, но гарантировать ее не может, а этого можно достичь только при помощи таких сил, которые глубоко воздействуют на душу и сердце человека.

И здесь все основания необходимо ведут нас на путь Песталоцци. Здесь дело идет о построении человеческого сообщества, именно, в самом его фундаменте, о его построении на основе здоровой семейной жизни. Где она уже есть или еще сохранилась, там она действует с известной твердостью и на ближайшие поколения. Кто наслаждался в юности – где возможно, до зрелого юношеского возраста – благами здоровой семейной жизни, у того есть в этом отношении вообще довольно сильная опора. Правда, не безусловно верная: на более слабые натуры контраст жизни вне семьи и действует потом, быть может, тем более подавляющим образом и уносит их в таком случае, может быть, как раз в противоположную сторону. Но, несомненно, тот, у кого не было недостатка в этой первой защите, лучше огражден от такой опасности в сравнении с юношей, у которого не было ее сначала или он был слишком рано лишен ее. А так как в народных слоях, о нравственном ограждении которых здесь прежде всего идет речь, именно эта первая основа так часто совершенно отсутствует, то тем более необходимо найти для нее подходящую замену.