Избранные произведения в одном томе - [1023]

— Нету солнышка.

— Знаю.

— А пора бы ему появиться.

Кинрад пожал плечами.

— Но его все нет и нет, — продолжал Нильсен.

— Знаю, — повторил Кинрад.

— Может, тебя это не волнует?

— Не говори глупостей.

Разорвав ланч-пакет, капитан вывалил его содержимое в пластиковую ячейку, служившую ему тарелкой.

Зумм-зумм — гудели стены, пол и потолок корабля.

— Значит, ты считаешь меня глупцом?

Нильсен подался вперёд, ожидая ответа. Вид у него был задиристый.

— Давайте лучше есть, — предложил Арам, худощавый, смуглый и нервный космогеолог. — Нам и так невесело, незачем делать жизнь ещё тошнее.

— Это не ответ, — заявил Нильсен. — Я хочу знать…

— Прошу прощения, — пробормотал Бертелли и потянулся через весь стол за солонкой.

Нильсену пришлось замолчать.

Выкрутив солонку из держателя, Бертелли придвинул ее к себе и вдруг обнаружил, что сидит на самом краешке стула. Он удивлённо захлопал глазами, встал, придвинул закрепленный в пазах стул поближе и снова сел, успев смахнуть солонку со стола. С виноватым видом психолог поднял солонку и стал солить еду. Теперь он действовал необычайно осторожно, словно опрокидывал большое ведро, полное воды. Потом Бертелли буквально улегся на стол, чтобы без дальнейших приключений вставить солонку обратно в держатель. Сделав это, он, выставив зад, отполз на своё место и сел.

Однако стул почему-то снова успел отодвинуться от стола, и Бертелли начал сползать с сиденья. Глаза психолога стали ещё шире. Он вторично подвинул упрямый стул на нужное расстояние. Наконец Бертелли сел. В его извиняющемся взгляде было что-то жалкое.

Нильсен глубоко вздохнул.

— Новых экспедиций за солью не предполагается? — спросил он.

Бертелли отнесся к вопросу со всей серьезностью. Он внимательно осмотрел содержимое своей тарелки. Прирожденный идиот, да и только!

— Нет, думаю, что соль мне больше не понадобится.

Нильсен поглядел в свою тарелку, поднял голову и, встретившись взглядом с Кинрадом, спросил:

— Интересно, что в этом парне такого, чего нет у других?

— Я бы тоже хотел знать, — с усмешкой ответил Кинрад. — Все пытаюсь докопаться, и никак.

Лицо Нильсена тронула улыбка.

— Вот и я тоже, — признался он.

Бертелли не произнёс ни слова. Он поглощал ланч в одному ему присущей манере: держа локти на весу и постоянно опасаясь пронести вилку мимо рта.

Марсден позвал их в кабину. Тыча карандашом в экран, он сказал:

— Мне вот это пятнышко кажется ярко-розовым. Но я могу и ошибаться. Игра воображения и все такое.

Кинрад наклонился к экрану и пригляделся.

— Слишком оно крошечное. Как кончик иглы. Выводы пока делать рано.

— Значит, я просто себя дурачил.

— Совсем не обязательно. Возможно, твои глаза более восприимчивы к цвету, чем мои, — успокоил его Кинрад.

— Давай спросим у нашего знатока человеческих душ, — предложил Марсден.

Бертелли то отодвигался от сверкающей точечки, то чуть ли не утыкался носом в экран. Он глядел на нее под разными углами. Наконец он сощурился и покачал головой.

— Это не оно, — сообщил Бертелли, довольный своим открытием, — Наше Солнце — оранжево-красное.

— Флюоресцентное покрытие экрана делает его розовым, — торопливо пояснил Марсден. — Так какой цвет у этого пятнышка? Розовый?

— Не знаю, — упавшим голосом признался Бертелли.

— Спасибо за помощь, — огрызнулся Марсден.

— Мы пока ещё слишком далеко, чтобы делать какие-либо предположения, — примирительно сказал Кинрад. — У экрана недостаточное разрешение. Надо учитывать возможные искажения. Давайте подождем, пока не подлетим поближе.

— Я по горло сыт ожиданием, — пробурчал Марсден, хмуро косясь на экран.

— Тем не менее мы летим домой, — напомнил ему Бертелли.

— Знаю. Это-то и вышибает меня из колеи.

— Разве ты не хочешь вернуться домой? — удивлённо спросил Бертелли.

— Хочу, и даже слишком. — Марсден раздраженно засунул карандаш к себе в карман, — Я думал, что выдержу вторую часть полета лучше, чем первую, поскольку мы возвращаемся домой. Я ошибся. Мне надоело ждать. Я уже сейчас хочу валяться на зеленой траве, смотреть в голубое небо и идти куда вздумается. Ожидание меня выматывает.

— А я могу ждать, — тоном пай-мальчика сообщил Бертелли. — Я привык ждать. Если бы я не умел ждать, я бы давно спятил.

— Так ты у нас, оказывается, нормальненький?

Марсден смерил его взглядом. Брюзгливое выражение на лице штурмана начало исчезать, сменяясь усмешкой.

— Может, откроешь курсы и будешь учить нас ждать?

Покинув кабину, Марсден направился на кухню, продолжая посмеиваться. Кончилось тем, что он во все горло расхохотался.

— Что тут смешного? — с неподдельным удивлением спросил Бертелли.

Кинрад оторвался от экрана и пристально посмотрел на психолога.

— Почему всякий раз, когда кто-то оказывается на грани…

Передумав, он оставил свой вопрос неоконченным.

— В чем дело, капитан?

— Да так, ничего. Мысли вслух.

В это время сменившийся с вахты Вэйл тоже пошёл перекусить. Вэйл был коренастым широкоплечим человеком с длинными сильными руками.

— Ну как, оно проклюнулось?

— Полной уверенности у нас пока нет. — Кинрад указал на крошечную точку, затерявшуюся среди множества похожих. — Марсден считает, что это и есть Солнце. Но он может ошибаться.