Опускаю несколько строк, в которых Борис Викторович называет ряд своих изданий, да не помнит дат. — Ю. К.
«Суер-Выер» — заветная книга Юрия Коваля. Он писал ее всю жизнь, начав еще в студенческие годы. Стоит ли удивляться, что это произведение впитало в себя дух сменявших друг друга противоречивых десятилетий: 60-х, 70-х и 90-х. «Я думаю, что написал вещь, равную по рангу и Рабле, и Сервантесу, и Свифту. Но могу и ошибаться же!» — скромно говорил Коваль. Несмотря на внешнюю несерьезность «Суер-Выер» — книга сложная, стильная, а местами — пророческая. В общем, настоящая искренняя книга, написанная настоящим писателем.
«Суер-Выер» был целиком опубликован лишь после смерти писателя — до этого фрагменты выходили в журналах «Огонёк», «Столица», «Русская Виза», «Уральский следопыт», а в конце 1995 — журнальный вариант в «Знамени». В 1996 за это произведение Юрию Ковалю была посмертно присуждена премия «Странник» Международного конгресса писателей-фантастов. Впоследствии было создано несколько аудиоверсий романа, по нему был также поставлен одноимённый спектакль в Театре «Эрмитаж» (2004). Запланированы также съёмки по роману художественного фильма-мюзикла, изобразительный ряд которого будет выдержан в эстетике советской книжной иллюстрации.
В подавляющем большинстве случаев читатели и критики называют «Суер-Выер» романом. В 1996 году, когда Юрию Ковалю была присуждена (посмертно) премия «Странник» Международного конгресса писателей-фантастов, «Суер-Выер» выступал в категории «средняя форма (повесть)», поскольку жюри ориентировалось на опубликованный журнальный вариант. Сам автор при жизни определил жанр этого произведения как «пергамент».
Падение культуры пристального чтения в конце XX века принудило автора не только к сдваиванию и к страиванию, но даже, как видим, и к сошестерению некоторых глав.
Кстати, открытие острова Валерьян Борисычей мы посвятили славному русскому энтомологу и источниковеду Овчинникову Ивану.
Этот остров посвящается моему великому другу Владимиру Лемпорту.
Главу, посвященную Лёше Мезинову, я посвящаю Розе Харитоновой.
Это не опечатка, так в пергаменте. Кстати, именно этот остров посвящается Игорю Яковлевичу Соколову, который это дело понимает.
Этот трап и всё движение наверх посвящается моему любимому другу Юлию Киму.
Остров и благородный разум нашего капитана посвящён Якову Акиму.
Тут необходимо заметить, что с прозой происходят явления, которые можно сравнить с тектоническими. Короче, произошло известное прозотрясение, которое и привело к полному исчезновению этой главы, кроме первой фразы. Пласт прозы рухнул, сжатый и т. д.
Глава «Остров Гербарий» сильно пострадала в результате наводнения в Питере в 1983 году, хотя и находилась в это время в Москве.
Ввиду особой ценности каждого слова «Пергамента» редакция, используя последние достижения науки и техники, а также благодаря героизму своих сотрудников, сумела восстановить не только главу «Остров Гербарий», размытую в Москве питерским наводнением, но и главу «Ненависть», пострадавшую при прозотрясении. Полный текст глав см. в «Приложении». (Примеч. ред.)
Великому другу, названому брату Виктору Белову посвящается.
Юрию Визбору — другу души моей, которого всегда угнетала судьба сына и веселила бодрость отца.
Николаю Силису, моему великому другу.
По-морскому вообще-то не «верёвка», а «конец», но многие сухопутные название главы могут не так понять.
Такие глаголы указаны в пергаменте.
Именно так в пергаменте: «гулбина» и др.
Первому редактору этой книги Ольге Борисовне посвящается.
