Избранные произведения в одном томе - [188]
Все эти мысли слегка успокоили Похитителя, он отёр слезы, выскочил из канавы на шоссе.
Вернувшись в этот день домой, Похититель достал «Краткую опись» и записал: «Сегодня пережил тяжёлое душевное потрясение. Температура моего тела — 37 и 2. Решить взять в руки штурвал своей жизни и начать новую, совсем новую жизнь, потому что влачить старую больше нету сил».
Глава 39
Наш двор — колодец. И в колодце этом рано начинался вечер, потому что солнечные лучи не могли проникнуть внутрь двора. Они натыкались на пятиэтажные стены, и только буфет, стоящий на крыше, да верхушка американского клёна были освещены.
Бабушка Волк сидела, как всегда, под американским клёном и, когда мы вышли во двор, сказала:
— Хочешь, Крендель, я тебе шифоньер отдам?
— Конечно, чего там! — крикнул дядя Сюва. — Бери шифоньер, Крендель, купишь новых голубей. А сейчас сыграй что-нибудь, душа просит. Воскресенье ведь.
Крендель вынул из кармана гармонику, безвольно дунул в лады — жалобный, щемящий, печалящий душу звук выполз из неё и поник в нижних ветках американского клёна. Дядя Сюва нахмурился.
— Ладно, Крендель, — сказал он. — Подкину тебе трояк на голубей.
— «Трояк»! — встряла Райка. — Взялся давать — давай, а то — «трояк»!
— Откуда у меня больше? — обиделся дядя Сюва. — Сама знаешь, какая у меня пенсия. Даже телевизора нет.
— На лимонад хватает, — сказала Райка. — Только об своём роту и думаешь. Я бы Кренделю и пятёрку дала, если б он много не воображал.
— Эх, — сказала бабушка Волк, — сейчас бы селёдочки баночной.
— Да что ж вы, бабушка! — крикнул дядя Сюва. — Сегодня на Таганке селёдку давали. С красными глазами.
— С красными всю разобрали! — крикнула сверху тётя Паня. — Осталась только с голубыми!
— Люблю красноглазку, — сказала бабушка Волк.
— И правильно, — заметил дядя Сюва. — Если у селёдки красный глаз, значит, она посолена как надо, а если голубой — пересол.
— Слазим на голубятню, — сказал Крендель, убирая гармошку в карман. — Поглядим, может ещё след найдём. А что? Так бывает.
По пожарной лестнице через чердак вылезли мы на крышу. Крендель стал шарить вокруг голубятни, а я и не искал никаких следов, а я давно понял, что все эти поиски ни к чему. И Крендель чувствовал это, но поиски как-то успокаивали. Конечно, он переживал всё сильней меня, но и он, в конце концов, понимал, что не так уж велика беда, бывают в жизни печали пострашней.
— Если б это были не голуби, а телевизор, я бы и не волновался, — сказал Крендель. — Но голуби-то живые, сам понимаешь.
— Ещё бы, — сказал я.
— И летают, — добавил Крендель, глянув в пустое небо.
С крыши нашей не было видно так далеко, как с кармановского мостика, но всё-таки мы видели почти всю Москву. Серые шпили высотных домов. Ново-Спасский, Андроньевский и, конечно, весь наш Зонточный переулок лежал под нами. Рыбами плавали по крышам предзакатные блики, соскальзывая вниз, ныряли на дно переулка.
Как огромный зонт, с одной стороны пасмурный, с другой — ослепительный, стояло небо над Зонточным переулком. Вдали, у Крутицкого теремка, кто-то гонял голубей, и они совершали по небу широкий круг от Москвы-реки до Крестьянской заставы.
— Чьи это голуби?… — задумался Крендель, стараясь по манере полёта угадать, кому принадлежит стая. — Широконосовы… — ответил он сам себе. — А это чей?
Одинокий голубь шёл по небу и был ещё далеко от нас, над Вековой улицей. Светлой точкой, иголочным ушком светился он в огромном небе.
— Одинокий, — печально сказал Крендель.
Да, бывают такие — одинокие голуби. Не дикие, не домашние. Хоть и вывелись они в городе, на голубятне, а всё равно летают и живут одиноко — ни к сизарям не могут пристать, ни к витютням, ни к домашним стаям. Что-то в них есть такое, от чего они мучаются всю жизнь. Тянет дикая стая, но и от дома, от города, где родились, не могут они оторваться. Так и мечутся меж тёплым городом и дальними лесами.
«Вот так же и я, — думал в это время совсем нами позабытый жилец Николай Эхо. Он стоял у окна в двадцать девятой квартире и тоже глядел на одинокого голубя. — Вот так же и я, — думал он. — Такой же одинокий голубь — летаю, парю, порхаю, а что толку?»
Жилец перегнулся через подоконник и глядел то на одинокого голубя, то на окна Райки Пауковой. Глаза его отчего-то покраснели, и сердце билось мягкими толчками.
«Куда ты летишь, мой пернатый друг?!» — хотелось крикнуть Жильцу, но он удержался.
Одинокий голубь обошёл Крестьянскую заставу, далеко вверху, очень высоко пролетел над Широконосовой стаей и вдруг остановился в воздухе, сложил крылья и вниз головой стал падать на землю.
Перекувыркнувшись пятнадцать раз, он раскрыл крылья и мягко опустился на резную буфетную верхушку.
Глава 40
День неумолимо клонился к вечеру. Солнце утопало в оврагах за дальними кооперативными домами. Закатные полосы бродили по стенам Похитителевой квартиры, по мёртвым ещё экранам телевизоров, по глянцевым лицам киноактрис.
Похититель сидел в кресле, держа в руках журнал. Он разглядывал в журнале две картинки, на вид совершенно одинаковые. На одной был нарисован барсук, и на другой — барсук. Под барсуками было напечатано мелким шрифтом: «Найдите на этих картинках шестнадцать различий».
Однажды деревенский парень отправился на базар покупать поросенка, а в результате купил пса в мешке. А потом и вовсе угодил в милицию. Но там разобрались, что к чему, и в результате все закончилось хорошо.
Герой повести строит лодку, «самую легкую лодку в мире», и отправляется путешествовать по северным озерам. Картины природы, написанные с мягким лиризмом, своеобразные характеры людей проходят перед читателем. В пути героя ожидают странные происшествия, неожиданные встречи. В книгу входят также рассказы, главная тема которых – связь человека с природой.
В центре приключенческой повести — жизнь бездомной кошки, её борьба за существование. Она с честью выходит из многих сложных и даже трагических ситуаций.Издательство «Детская литература». Москва. 1990.
Смешные и немного опасные приключения Васи Куролесова продолжаются. Попутно Васю накрывает любовь одновременно к девушке Шуре и к соленым огурцам.
В книгу известного детского писателя включены лучшие рассказы для детей, полные лиризма и мягкого юмора. Некоторые из них рассказывают о защитниках наших границ. Повесть «Чистый дор» — из жизни тружеников села во 2-й половине ХХ века. Иллюстрации Н.Устинова.
Владимир Набоков считал, что есть три составляющие писателя: рассказчик, учитель и волшебник.Юрий Коваль вписывается в эту формулу идеально. Его книга «Воробьиное озеро» — это лирические миниатюры о природе, о мире вокруг нас. Дети и взрослые увидят здесь совсем разные образы: для детей — это лошадки, грачи, бабочки, рыжие коты и фарфоровые колокольчики, для взрослых — притчи, в которых открывается волшебный мир поэзии и тонких духовных вибраций.Полные жизни, местами лиричные иллюстрации Галины Макеевой к замечательной детской книге.Для младшего школьного возраста.Издательство «Малыш».
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
Девятнадцатилетний Фёдор Кумарин живёт в небольшом сибирском городке. Он учится в провинциальном университете, страдает бессонницей, медленно теряет интерес к жизни. Фёдор думает, что вокруг него и в нём самом существует лишь пустота. Он кажется себе ребёнком, который никак не может повзрослеть, живёт в выдуманном мире и боится из него выходить. Но вдруг в жизни Фёдора появляется девушка Алиса, способная спасти его от пустоты и безумия.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Учительница английского языка приехала в США и случайно вышла замуж за три недели. Неунывающая Зоя весело рассказывает о тех трудностях и приключениях, что ей пришлось пережить в Америке. Заодно с рассказами подучите некоторые слова и выражения, которые автор узнала уже в Калифорнии. Книга читается на одном дыхании. «Как с подружкой поговорила» – написала работница Минского центра по иммиграции о книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…