Избранные произведения. Том 2 - [10]
и пр.; 4) потому, что передана через пророков, а не открыта при
помощи естественного света; поэтому Моисеев закон называется
законом божьим; 5) для выражения вещи в превосходной степени, как
«горы божьи», т.е. высочайшие горы, «сон божий», т.е. самый
глубокий сон, и в этом смысле следует объяснять место у Амоса, гл. 4, ст. 11, где бог сам говорит так: «Я разрушил вас, как разрушение
божие (разрушило) Содом и Гоморру», т.е. как то достопамятное
разрушение. Коль так говорит сам бог, то иначе и нельзя объяснить
это место. Также и естественное знание Соломона называется божьим
знанием, т.е. божественным, или выше обыкновенного. В псалтыри
кедры также называются божьими, чтобы выразить их
необыкновенную величину. А в I Сам., гл. 11, ст. 7, для означения
очень сильного страха говорится: «И напал страх божий на народ». И
в этом смысле иудеи обыкновенно относили к богу все, что
превосходило их понимание и естественных причин чего они в то
время не знали. Поэтому гроза называлась «бранью божьей», а гром и
молния — «стрелами божьими»; они ведь думали, что бог держит
ветры заключенными в пещерах, которые они называли
сокровищницами божьими. В этом мнении они расходились с
язычниками лишь в том, что считали владыкой ветров не Эола, но
бога. На том же основании чудеса называются делами божьими, т.е.
изумительными делами. Ибо все естественное, конечно, есть дело
божье и благодаря только божественному могуществу существует и
действует. В этом смысле, следовательно, псалмопевец называет и
египетские чудеса могуществом божьим, потому что они открыли
евреям [находившимся] в крайней опасности путь к спасению, когда
они ничего подобного не ожидали; поэтому они и удивлялись им в
высшей степени.
И
так, коль скоро необыкновенные дела природы называются делами
божьими, а деревья необыкновенной величины — божьими
деревьями, то неудивительно, что в Бытии люди очень сильные и
большого роста, несмотря на то, что они, нечестивые грабители и
блудодеи, называются сынами божьими 11. По той же причине не
только древние иудеи, но и язычники, обыкновенно относили к богу
безусловно все то, чем кто-либо превосходил дру-
86
26
гих: фараон ведь, как только услыхал толкование сна, сказал, что в
Иосифе находится душа богов; также и Навуходоносор сказал
Даниилу, что он обладает душою святых богов. У римлян это даже
весьма часто встречается, ибо про все искусно сделанное они говорят:
«Это сделано божественною рукою». Если бы кто захотел перевести
это на еврейский язык, то он должен был бы сказать, как известно
знатокам еврейского языка: «Это сделано рукою бога».
Т
аким образом из этого легко можно понять и объяснить те места
Писания, где упоминается о духе божьим. Именно: «дух бога» и «дух
Иеговы» означает в некоторых местах не что иное, как очень сильный, очень сухой и пагубный ветер, как у Исайи в гл. 40, ст. 7: «Ветер
Иеговы веет на него», т.е. очень сухой и пагубный ветер, и в кн.
Бытия, гл. 1, ст. 2: «И ветер божий (или весьма сильный ветер) проносился над водою». Потом «дух божий» означает великое
мужество; ведь мужество Гедеона и Самсона называется в Священном
Писании «духом божиим», т.е. весьма смелым и на все готовым
мужеством. Также и всякая добродетель или сила, превышающая
обыкновенную, называется «духом или добродетелью божиею», как в
Исх., гл. 31, ст. 3: «И исполню его (именно Веселиила) духом
божиим», т.е. (как само Писание объясняет) дарованием и искусством, превышающими уровень, обычно встречающийся у людей. Так, у
Исайи в гл. 11, ст. 2: «И почиет на нем дух божий», т.е., как сам
пророк объясняет это потом подробно (прием самый употребительный
в Священном Писании), добродетель мудрости, совета, храбрости и
пр. Также и меланхолия Саула называется «злым духом божиим», т.е.
очень глубокой меланхолией; слуги Саула, называвшие его
меланхолию «божией меланхолией», советовали ведь ему позвать к
себе какого-нибудь музыканта, чтобы он развлек его игрой на гуслях; это показывает, что они под «меланхолией божией» понимали
естественную меланхолию. Далее, через «дух божий» означается
самое жизненное начало в человеке, как у Иова в гл. 27, ст. 3: «И дух
божий в носу моем» — намек на то, что имеется в Бытии, именно: что
бог вдунул душу жизни в нос человека. Так, Иезекииль, пророчествуя
мертвым, говорит в гл. 37, ст. 14: «И дам вам дух мой, и оживете», т.е.
возвращу вам жизнь. И в этом смысле говорится у Иова в гл.
27
27
34, ст. 14: «Если он (т.е. бог) захотел, то дух свой (т.е. мыслящую
душу, данную нам) и свою душу жизни он возвратил бы себе». Так же
должно понимать в кн. Бытия, гл. 6, ст. 3: «Не будет рассуждать (или
«Этика» – произведение выдающегося голландского философа Бенедикта Спинозы (лат. Benedictus de Spinoza, 1632 – 1677).*** В этой книге философ излагает свои мысли о Боге, об эмоциях и их власти над человеком, а также о могуществе человеческого разума. Произведение очень структурировано – к каждой теории автор подает доказательство и выводы. Бенедикт Спиноза пользовался большим авторитетом среди единомышленников. Самая престижная премия Нидерландов в области науки названа в его честь.
Радикальный вольнодумец Спиноза – один из отцов европейского Просвещения. Он создал необычайно глубокое и стройное философское учение, положил начало научной критике Библии и, что немаловажно, сумел прожить жизнь в гармонии со своей теорией. «Этика» Спинозы – не только бесспорный шедевр философской мысли, но и одно из труднейших для понимания произведений. Острая полемика вокруг этой книги длится столетиями. Природа мира и человека, устройство разума и метод познания истины, наша свобода и смысл жизни – таковы главные темы размышлений Спинозы, представленные в настоящем издании.
Бенедикт Спиноза – уникальный мыслитель эпохи нидерландского Ренессанса, чей вклад в философию как богословского, так и политического характера поистине невозможно переоценить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Интеллектуальная автобиография одного из крупнейших культурных антропологов XX века, основателя так называемой символической, или «интерпретативной», антропологии. В основу книги лег многолетний опыт жизни и работы автора в двух городах – Паре (Индонезия) и Сефру (Марокко). За годы наблюдений изменились и эти страны, и мир в целом, и сам антрополог, и весь международный интеллектуальный контекст. Можно ли в таком случае найти исходную точку наблюдения, откуда видны эти многоуровневые изменения? Таким наблюдательным центром в книге становится фигура исследователя.
«Метафизика любви» – самое личное и наиболее оригинальное произведение Дитриха фон Гильдебранда (1889-1977). Феноменологическое истолкование philosophiaperennis (вечной философии), сделанное им в трактате «Что такое философия?», применяется здесь для анализа любви, эроса и отношений между полами. Рассматривая различные формы естественной любви (любовь детей к родителям, любовь к друзьям, ближним, детям, супружеская любовь и т.д.), Гильдебранд вслед за Платоном, Августином и Фомой Аквинским выстраивает ordo amoris (иерархию любви) от «агапэ» до «caritas».
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.
Когда сборник «50/50...» планировался, его целью ставилось сопоставить точки зрения на наиболее важные понятия, которые имеют широкое хождение в современной общественно-политической лексике, но неодинаково воспринимаются и интерпретируются в контексте разных культур и историко-политических традиций. Авторами сборника стали ведущие исследователи-гуманитарии как СССР, так и Франции. Его статьи касаются наиболее актуальных для общества тем; многие из них, такие как "маргинальность", "терроризм", "расизм", "права человека" - продолжают оставаться злободневными. Особый интерес представляет материал, имеющий отношение к проблеме бюрократизма, суть которого состоит в том, что государство, лишая объект управления своего голоса, вынуждает его изъясняться на языке бюрократического аппарата, преследующего свои собственные интересы.
Жанр избранных сочинений рискованный. Работы, написанные в разные годы, при разных конкретно-исторических ситуациях, в разных возрастах, как правило, трудно объединить в единую книгу как по многообразию тем, так и из-за эволюции взглядов самого автора. Но, как увидит читатель, эти работы объединены в одну книгу не просто именем автора, а общим тоном всех работ, как ранее опубликованных, так и публикуемых впервые. Искать скрытую логику в порядке изложения не следует. Статьи, независимо от того, философские ли, педагогические ли, литературные ли и т. д., об одном и том же: о бытии человека и о его душе — о тревогах и проблемах жизни и познания, а также о неумирающих надеждах на лучшее будущее.