Избранные произведения. Том 2 - [14]

Как только Александр увидал брата, он вспылил, замахал руками:

— Отбить надо было, отбить! Для этого тебе привезен «смит-вессон»!

Брат Иван, измученный, похудевший, видимо давно уже и много раз сам себя упрекавший, только глубоко вздохнул:

— Сам знаешь, работаю я не у Гартмана. Узнал об аресте вечером. Кинулись к участку, а там охрана из казаков, не меньше сотни, да и Ворошилов уже отправлен в тюрьму. Тут тремя «смит-вессонами» много не натворишь.

— Прозевали!

— Прозевали. Будем отвечать перед партией.

Едва оратор кончил говорить, как Александр просит слова. Он убеждает, что Луганск поддержит всеобщей забастовкой рабочих Питера и восставших Кронштадта и Свеаборга.

— Есть еще предложение, — говорит Никитин. — В порядке широкой агитации в пользу всероссийского восстания, о котором говорит товарищ Ленин, нам надо организовать выступление крестьян в деревне.

— Макаров Яр готов! — кричит Александр.

— Одного Макарова Яра мало, — говорит Никитин. — Есть предложение организовать забастовки по обе стороны Луганска, на запад и на восток. Есть предложение устроить митинги в воскресенье в двух селах — в Макаровом Яре и в Ивановском.

Седой большеголовый Барев осторожно спросил:

— Крестьяне, сами знаете, народ сейчас взволнованный, горячий. Начнут с митинга, а кончат восстанием. Поди удержи их. А если у Кронштадта и Свеаборга сил не хватит и нам забастовку придется отложить? Если царизм быстро подавит Кронштадт? Поди удержи их, крестьян-то…

Александр подумал и сказал уверенно:

— Тогда забастовка ограничится договором с помещиком и принятием им экономических пунктов.

— Поди удержи их, — повторил Барев. Эта фраза, видимо, понравилась ему, и он не хотел с нею расставаться.

— И удержим, — сказал Александр.

— Ты-то? — спросил Барев. — Да ты первый нападешь на экономию, дай только тебе, Лавруша, силу.

— Буду держать огонь в костре, пока приказывает партия, — сказал Александр. — Прикажет партия — подует ветер, полетят головни, начнется пламя. Моя дружина берется охранять.

— Опасное дело, — сказал осторожно Барев, — опасное.

— Ленин требует, чтобы в неизбежность восстания поверил весь народ, — сказал Иван. — А народ рассеян широко.

Оратор Никитин спросил:

— Следовательно, вы ручаетесь, что если мы вас не известим, дело ограничится только забастовкой?

Александр ухмыльнулся:

— Было б лучше, чтоб известили: Кронштадт, мол, и Свеаборг продолжают восстание. Питер ведет всеобщую. Луганск начал тоже…

— Но ты, Лавруша, будешь пока держаться? — спросил осторожно Барев.

— Крестьянство поведем, когда прикажет партия.

Побеседовали еще. Спросили членов крестьянской дружины. Затем оратор Никитин сказал:

— Ну что ж, я бы не возражал против забастовки в Ивановском и Макаровом Яре. Протестовать так протестовать. Крестьянство, правда, не привыкло к забастовкам, оно предпочитает бунт.

— Будем учить, — сказал Иван.

Ивана и Александра Пархоменко и Никитина назначили агитаторами и организаторами забастовки в Макаровом Яре, в Ивановское отправили тоже двух. Сейчас же после собрания Александр Пархоменко уехал в Макаров Яр.

* * *

В субботу утром Никитин сказал, что комитет поручил ему работу на Гартмане. Не хватает народу, не справляются.

— Нет ли кого в подкрепление? — спросил Иван. — Меня смущает, что я слаб политически.

— У нас все заняты. Поищи.

Иван стал искать «дружка». И точно, все были заняты, да и многим забастовка в деревне казалась излишней роскошью. Возле Ивана вертелся подросток лет пятнадцати, удалой Вася Гайворон. Он видел, что Иван уговаривает рабочих поехать с ним, а куда и зачем, он не знал. Вася недавно с великим трудом накопил денег и купил велосипед. Теперь ему хотелось обновить его. У Ивана тоже был велосипед.

— Не на охоту ли собираетесь? — спросил, наконец, Вася. — Меня не захватите ли?

— Ожины хочу нарвать, ягод, — шутя ответил Иван.

— А далеко ехать?

— Да верст пятьдесят.

— А чего же не поехать? В селах в воскресенье базары, кувшины на месте купим, подвесим, привезем.

Иван посмотрел на розовое лицо Васи, подумал и решил «изменить график». Ведь если хорошенько поразмыслить, то крестьяне, плохо сознающие, что такое забастовка и митинг, непременно проболтаются: из города едут агитаторы! Узнает полиция и направит стражников к поезду. Городские торговцы и приказчики все известны, значит — неизвестных забрать. Правда, Александр должен встретить их в леске и провести тропинками. Правда, можно соскочить у семафора и пробраться в лесок. Но кто может ручаться, что стражники не сядут на соседней станции? Лучше всего поехать с этим Васей на велосипедах, хотя и придется сделать крюк и проехать лишних верст двадцать.

Выехали чуть пораньше полудня. День, казалось, будет и дальше солнечный, хороший. Но только пересекли деревню Палитровку, приблизительно на полдороге, как откуда-то справа вышла густая сизая туча и ударил ливень. Дорога черноземная, велосипеды немедленно увязли, пришлось их тащить на себе. Догоняет крестьянин на паре. Бричка еле идет, набита только что скошенной сырой травой, да и сам он мужик грузный, да еще и жена не из тощих.

— Куда?

— Ехали в деревню по ожину, — отвечает Иван.