Избранные произведения. Том 1 - [42]

Каков постулат в нашем случае?

Человечество Земли должно быть спасено.

Нет, не так кратко. Он чуть сложнее, этот постулат»

Вероятность вспышки очень велика. То, что вначале казалось естественным – консультации с Землей,– практически невозможно. Не хватит времени. Переложить решение на других не удастся.

Следовательно, постулат номер один должен выглядеть так: человечество Земли должно быть спасено – нами.

Можно ли опровергнуть это положение? Видимо, нет.

Еще одна посылка: человечество Даль-2 должно быть спасено. Должно быть спасено – нами?

Это тоже аксиома? Или тут требуются доказательства?

Признайся, Аверов, два этих положения могут оказаться внутренне противоречивыми. Потому что вторую посылку. правильнее будет формулировать так: человечество Даль-2 должно быть спасено нами, если это не помешает спасению Человечества Земли.

Если.

Но тогда... тогда получается, что человечеству Земли оказано предпочтение. Что оно – с нашей точки зрения, во всяком случае,– должно быть спасено безусловно, а человечество Даль – лишь при выполнении определенных условий.

Иными словами – человечество Земли лучше, чем те, кто живет на планете Даль. В чем-то лучше.

Или – или мы не можем переступить через ощущение того, что наше человечество все же ближе нам, чем любое другое. То есть, что наши мысли о всеобщей близости, равенстве и прочем применимы лишь в пределах Солнечной системы. Что мы мыслим вовсе не так широко, как нам казалось. Что, опять-таки, законы, по которым мы живем, локальны, и здесь применять их нельзя.

Если мы попробуем вывернуть условия задачи наизнанку, то получится вот что: предположим, что спасение обоих человечеств невозможно. Должно ли в таком случае погибнуть одно из человечеств или оба? И если одно, то какое?»

Аверов застонал.

«Нет, такие решения принимать невозможно. Это противно природе человека!»

Еще одна мысль подкралась исподтишка.

«Аверов, а есть ли для тебя разница: будет ли принято решение вообще или оно будет принято именно тобою?

И чувствовал бы ты себя точно так или как-то иначе, если бы установка, с помощью которой предстоит... нет, скажем – с помощью которой можно погасить звезду Даль, была задумана, рассчитана, сконструирована и построена не под твоим руководством, а под водительством кого-то другого?'

Иными словами, дело в решении – или в степени твоего участия в нем и твоей ответственности за него?»

Аверой закрыл лицо руками.

«Наверное, была бы разница...

Но нет, нет, слишком это было бы недостойно. Нет, дело не во мне. Дело в самом решении, противном идеям Земли.

Да, вот в чем дело: приходится отходить от усвоенных с детства идей, а это трагический, это болезненный, это порой даже смертельный процесс.

От идеи безусловного сохранения всего приходится приходить к идее жертвы чем-то ради чего-то.

Но если вторая идея – тоже фундаментальна, то, может быть, ее и нужно...

Нет! Нет!

А ведь тогда все сразу изменилось бы.

Понятия относительны. История напоминает: какой-нибудь хан, палач для одних, становился для других национальным героем.

Твоя установка. Она убьет (какое страшное слово!), убьет кого-то. Но ведь и спасет, спасет гораздо больше людей! И даже если принять проклятое решение придется именно тебе, то вовсе не сказано, что ты станешь палачом. Ты станешь спасителем, спасителем всего Человечества! Есть ли более высокая честь?»

– Нет! – опять крикнул он.– Нет! Я не знаю...

Он взглянул на часы и заторопился.

Пора было идти совещаться с Уве-Йоргеном. 

Может быть, выход подскажет пилот?

И решение не придется принимать самому?..

В комнате были гладко оштукатуренные стены, такой же потолок, пол из хорошо оструганных, плотно пригнанных досок. В одной стене, под самым потолком – длинная, узкая щель, видимо, для вентиляции. В потолке – квадратное окошко, через которое проникал свет. Матрац на полу: большой мешок, набитый чем-то мягким. Больше ничего.

Шувалов сложил матрац втрое, чтобы сесть на него, но потом раздумал садиться и стал расхаживать по комнате.

– Ага...– бормотал он,– Мгм... Вот именно...

Он привычно сунул руку за блоком – но блока не было, не было и кармана, в котором приборчик лежал. Да, его переодели. Он пощупал ткань. Ничего, терпимо. Белье, к счастью, оставили. Вот сменить его, видимо, придется не так скоро. Плохо. Но с этим можно мириться.

По-настоящему плохо то, что затягивает контакт. Тот контакт на высшем уровне, с помощью которого только и можно решить все проблемы. Решить единственно возможным образом.

Для Шувалова решение могло быть лишь одним: «Будут спасены все. Никто не погибнет, Как? Так или иначе. Ум человеческий изворотлив. Спасение двух человечеств никак не затрагивает фундаментальных законов естествознания – а раз так, то оно человеку под силу. Нужно только, чтобы сила эта была отдана вся, до конца. Сейчас, когда люди поймут, что спасение обитателей Даль-2 неразрывно соединено со спасением человечества Земли, они сделают все возможное и невозможное.

Однако нужна, конечно, информация. Значительно больше, чем имеется ее сейчас.

Информация о человечестве Даль-2. Об уровне цивилизации. О возможностях.

Потому что могут быть разные решения. Допустим, дело с эвакуацией затянется. Может быть, придется сделать то, о чем случайно заговорил тем утром капитан. Уйти под землю. Рыть шахты, убежища. Там тепло сохранится дольше, Тем на поверхности. Доставить с Земли небольшие силовые установки. Обогревать, снабжать воздухом. Наверное, возникнут и другие проекты. Нужно только знать, на что эта цивилизация способна. Сколько их. Какова техника. А главное,–настолько ли они развиты, чтобы понять весь ужас того, ‘что грозит им».