Избранные произведения. Том 1 - [15]

Он помолчал, словно еще раз мысленно проверяя то, что хотел сообщить.

– Оказалось, что сейчас этот процесс не может быть описан однозначно. Детальный расчет его займет слишком много времени, если даже мы кроме нашего вычислителя загрузим и навигационный.

– Но если конечный результат в любом случае не подвергается сомнению...

– То что же меня беспокоит, хотите вы спросить? Дело в том... Вы ведь помните, на какое расстояние нам надо подойти, чтобы иметь полную уверенность в успешности воздействия?

– Разумеется! Порядка двух миллионов...

– И даже ближе. То есть, вплотную. Так вот, звезда ведет себя не совсем по теории. И нельзя гарантировать, что в самой первой стадии процесса не произойдет нежелательных явлений... типа выбросов вещества, скажем – таких выбросов, которые смогут помешать нам отойти на безопасное расстояние. Вы понимаете?

– Вы думаете...

– Я думаю – и пока не могу опровергнуть этого,– что мы можем просто-напросто сгореть вместе с кораблем.

Аверов ошеломленно глядел на Шувалова.

– Но... Это ведь означает, что мы не имеем права на такое воздействие! Что же вы молчите, профессор?

•– Да, друг мой, именно такой вывод сделал и я. Нормы нашей морали, наши традиции... простая гуманность, наконец... все это восстает против того, что задумали мы с вами.

– А Земля? Ее судьба?

– Земля... Если бы не это, тут и думать было бы не о чем. И тем не менее... Во-первых, мы. Мы уже имеем богатейший научный багаж. В наших записях, наблюдениях, выводах... Наш экипаж. Шесть человек. Целых шесть человек, друг мой! Кто возьмет на себя ответственность за их жизнь? И наконец, вся экспедиция в целом. Мы, как вы знаете, не можем сообщить на Землю ничего. Если экспедиция не вернется, там решат, что в ее планировании были какие-то ошибки, и новый выход й космос задержится на много лет – а то и десятилетий, не знаю... Вы понимаете, какова величина риска?

Аверов выглядел спокойным: приобретенное в самые ранние годы умение управлять своими чувствами помогало ученому сдерживаться – как, впрочем, и самому Шувалову.

– Каковы же иные выходы, профессор?

– Я думал об этом. Мы можем, например, провести как можно более полную программу исследований звезды, вернуться на Землю и проанализировать полученные данные с привлечением лучших сил всей. Системы. Тогда мы, во всяком случае, рассеем все сомнения в благополучном исходе экспедиции, мало того – убедим и самых сомневающихся в необходимости подобных экспедиций. Кроме того... Может быть, нам удастся решить все неясные вопросы, касающиеся течения процесса... Ну, и так далее.

Аверов опустил голову и, глядя в пол, спросил:

– Профессор... Думаете ли вы, что в результате можно будет найти иной способ защитить Землю от угрозы вспышки?

– Н-ну, не знаю... Конечно, можно допустить и такую возможность. Однако я, откровенно говоря, на нее не рассчитываю.

– Значит, так или иначе придется направить корабль – наш или другой – к звезде и использовать установку?

– По-видимому... да.

– Можно ли осуществить воздействие с помощью одних лишь автоматов, без участия людей?

– Не могу сказать, друг мой. Тут все-таки не Солнечная система. Мы с вами, хотя и приблизительно, все же знаем, что такое сопространственный полет. Боюсь, что без человека тут не обойтись. Конечно, если поставить задачу такого рода перед специалистами, конструкторами, то они спроектируют и построят такие автоматы. Но это потребует времени, перестройки корабля... А времени у нас нет, вот в чем самая большая беда!

– Да, я вас понял, благодарю вас. Значит, корабль уйдет сюда с людьми.– Теперь Аверов поднял глаза и смотрел на Шувалова, смотрел требовательно, со странным огоньком в глазах.– Тогда позвольте спросить вас: кто же полетит на нем? Вы? Я?

– Что за вопрос, друг мой? Полетите вы, полечу я, полетит всякий, чье участие понадобится...

– Профессор! – сказал Аверов.– Неужели вы не понимаете: вы не полетите, и даже я, наверное, нет. Нам просто не позволят! Как и мы не позволили бы никому, зная, что имеется, пусть даже ничтожная, вероятность печального исхода! Нет, мы с вами больше не полетим!

– Но кто же...

– Вот и я подумал: кто же? Без нас корабль сможет добраться сюда. Но не без экипажа! Они-то полетят наверняка! А теперь скажите, профессор: какими бы соображениями мы ни руководствовались, не будут ли наши действия похожи на попытку спастись самим, оставляя шесть человек на произвол судьбы?

– Аверов! – произнес потрясенный Шувалов, воздев руки.– Друг мой, вы же не думаете...

– Конечно, я не думаю. Но если мы так Поступим, я не смогу заставить себя не думать! И вы не сможете, профессор! Нет, никак не сможете!

– Я не пытался рассматривать проблему под таким углом зрения,– медленно, глухо проговорил Шувалов.– Но вы правы... Вы, безусловно, правы... Я вам очень благодарен, друг мой, что вы вовремя обратили внимание... Нет, конечно, на такой вариант мы пойти не можем. Но... тогда что же делать?

– Может быть... может быть, мы обсудим положение с экипажем? Их все-таки шесть человек – в какой-то степени общественное мнение, которого нам здесь недостает.

– Аверов, друг мой... Вряд ли они смогут оценить положение надлежащим образом. Не забудьте: они все-таки другие люди... Нет-нет, я не считаю, что они глупее нас, но они, скорее всего, просто не подготовлены к восприятию таких проблем. Ну хорошо, я подумаю...