Избранные произведения писателей Дальнего Востока - [11]

Едва Ли Босин и Су Юэлинь подняли руки, как к ним подскочили два парня с винтовками. Один направил дуло на Ли Босина, другой обыскал Су Юэлиня. Разглядев при свете луны, что оба парня в военной форме, Ли Босин растерялся, но тут же взял себя в руки. Он слышал, как у его друга стучат зубы от страха. Когда обыскивающий принялся шарить по карманам Ли Босина, парень с винтовкой наперевес направил ее в грудь Су Юэлиня.

Обнаружив у Ли Босина деньги, тот, что обыскивал, повертел их в руках и засунул обратно.

— Из какой части? — сердито спросил он.

— Мы не солдаты, мы ученики, — быстро ответил Ли Босин.

Обыскивающий не поверил и сурово переспросил:

— Ученики? Что тут делать ученикам?

— Идем на каникулы домой, но сбились с дороги! — поспешил ответить Ли Босин.

— Связать их, и все тут! Нечего расспрашивать, — гневно предложил другой, опуская винтовку. — Ясно, кто они!

Когда парни достали веревку, Ли Босин попросил:

— Не связывайте нас, служивые, мы сами пойдем!

Но его не послушали. Им скрутили за спиной руки и под конвоем повели в деревню.

Огибая гору над глубоким ущельем, дорога, залитая лунным светом, временами полого уходила вниз. На склоне, освещенном луной, спокойно и мягко поблескивали листья на деревьях. Противоположная гора заслоняла от луны поросшее кустарником и погруженное во мрак ущелье. Журчание ручья, доносившееся снизу, казалось особенно звонким в ночной тишине. По склону, поросшему бурьяном, скользили четыре косые тени. Порой они как бы растворялись в тени деревьев, и лишь лунные блики изредка падали на одежду путников.

Су Юэлиню в жизни не приходилось испытывать ничего подобного; сейчас его ведут как разбойника, кто знает, может быть, потом их будут истязать плетьми, сажать на «тигровую скамью», лить воду в нос, загонять под ногти иголки, вешать на спину раскаленные докрасна банки из-под керосина. От этой мысли кровь заледенела в жилах. Новую жизнь он представлял себе совсем иначе — думал, что будет писать на полосках бумаги лозунги, расклеивать их на полуразрушенных глинобитных стенах, произносить пламенные речи над морем голов в крестьянских повязках. Он мог бы наконец взять винтовку и стрелять до последнего патрона. Теперь же он был как ягненок, который, не успев отойти от овчарни, сразу попал в беду. Такого прискорбного конца он никак не ожидал.

Ли Босин, напротив, считал, что современному молодому человеку не избежать подобных неприятностей, и потому страха не испытывал. У него была припасена справка из школы о том, что их отпустили на каникулы. Прочитав ее, каждый мог убедиться, что они возвращаются домой на побывку. Они будут смело смотреть людям в глаза и выдержат любые испытания. Чего бояться? Он пытался завести разговор с конвойным, поинтересовался, из какой они части, давно ли здесь стоят, можно ли в горах что-нибудь купить по сходной цене. Но парни на вопросы не отвечали, лишь изредка покрикивали:

— Пошевеливайся! Не болтать!

— Братцы, зачем так-то? — улыбаясь, говорил Ли Босин. — Мы вас не обидели, ничем вам не досадили! Неплохо бы нам вместе поужинать. Если здесь есть харчевня, у меня нашлось бы, на что угостить вас чаркой-другой вина!

Один из парней с издевкой произнес:

— Подожди чуток, будет тебе и вино. Боюсь только, не по нутру придется!

Парни не поддавались, и Ли Босин, грустно вздохнув, замолчал.

Су Юэлинь до глубины души возненавидел друга. Ему казалось, что все беды в этот вечер навлек один Ли Босин. Останься они у реки, пришлось бы, конечно, поголодать, зато они были бы на свободе. Странный человек, всегда действует наобум. Услышав, как парни осадили друга, Су Юэлинь несколько раз повторил про себя: «Так ему и надо! Поделом!»

Но это мелкое злорадство не развеяло его горьких дум. Он злился и на себя: надо было остановить Ли Босина, не дать ему поступить безрассудно. Чего ради пошел он за ним на этот ненужный риск? Сам виноват! Нечего плестись за другими, словно тебя за нос тянут, своим умом надо жить. «Ничтожное я существо!»

Вскоре дорога, свернув в сторону, вышла на равнину. Несмотря на туман, в лунном свете можно было разглядеть кукурузное поле: кинжаловидные стебли поднимались выше человеческого роста.

Ручей по-прежнему жался к дороге, вода текла неторопливо, с тихим плеском. Гора по ту сторону ручья до самой вершины густо поросла елями, но лунный свет их как будто не коснулся, они казались такими же черными. Крепчал аромат цветущих апельсиновых и мандариновых деревьев. Вскоре запахло дымом очага.

Через некоторое время почти у самого основания противоположной горы в неярких лучах луны показались стройные ряды мрачных хижин. Два больших дерева у самого входа в одну из хижин отбрасывали на ее крышу густую тень.

— Кого-нибудь задержали? — крикнул часовой у дверей.

— Двоих! — весело ответил один из конвоиров.

Навстречу вышли несколько человек в обычной одежде, только с винтовками. Кто-то спросил:

— Всех задержали? Или кто-нибудь убежал?

— Все налицо, — бодро доложил конвойный.

Другой конвоир, указывая на Ли Босина, добавил:

— А за этим молодчиком в оба смотрите, он пытался нас подкупить!

Ли Босина и Су Юэлиня втолкнули в темную тесную комнатушку. Сквозь решетчатое оконце на пол падала полоса лунного света. Спустя немного они обнаружили, что пол вдоль стен устлан рисовой соломой. Ли Босин потянул Су Юэлиня за руку, усадил рядом с собой и начал тихонько утешать: