Избранные произведения - [44]

Шрифт
Интервал

Незаметно навел, жесток,
Парабеллум тебе в затылок,
В золотящийся завиток.
Май 1944

112. «Какое просторное небо! Взгляни-ка…»

Какое просторное небо! Взгляни-ка:
У дальнего леса дорога пылит,
На тихом погосте растет земляника,
И козы пасутся у каменных плит.
Как сонно на этом урочище мертвых!
Кукушка гадает кому-то вдали,
Кресты покосились, и надписи стерты,
Тяжелым полетом летают шмели.
И если болят твои старые кости,
Усталое бедное сердце болит, —
Иди и усни на забытом погосте
Средь этих простых покосившихся плит.
Коль есть за тобою вина или промах
Такой, о котором до смерти грустят,—
Тебе всё простят эти ветви черемух,
Всё эти высокие сосны простят.
И будут другие безумцы на свете
Метаться в тенетах любви и тоски,
И станут плести загорелые дети
Над гробом твоим из ромашек венки.
Присядут у ног твоих юноша с милой,
И ты сквозь заката малиновый дым
Услышишь слова над своею могилой,
Которые сам говорил — молодым.
9 июля 1944

113. ВРАГ

Я поседел, я стал сутулей
В густом пороховом дыму.
Железный крест, пробитый пулей,
Привез мальчишке моему.
Как гунн, топтал поля Европы
Хозяин этого креста.
Он лез на русские окопы
С губной гармоникой у рта.
Он грудью рыжей и косматой
С быком — и то поспорить мог,
Он нес обоймы автомата
За голенищами сапог.
Он рвался пьяный в гущу драки,
Глаза от злости закатив,
И выводил в пылу атаки
Баварский сладенький мотив.
Он целый мир — никак не меньше —
Видал у ног своих во сне,
Он прятал снимки голых женщин
В телячий ранец на спине.
«Иван! — кричал он. — Как ни бейся,
Я всё равно твой дом взорву!..»
И он глядел сквозь стекла цейса
На недалекую Москву.
Остроконечной пулей русской
Солдат, входящий нынче в Брест,
Навылет возле планки узкой
Пробил его железный крест.
И вот теперь под Старой Руссой
Его червяк могильный ест,
И сунул мой мальчишка русый
В карман его железный крест.
Он там лежит рядком с рогаткой,
С крючком для удочки — и мать
Зовет игрушку эту гадкой
И норовит ее сломать.
А кости немца пожелтели,
Их моет дождь, их сушит зной.
Давно земля набилась в щели
Его гармоники губной.
Среди траншей, бомбежкой взрытых,
Лежит в конверте голубом
Порнографических открыток
Врагом потерянный альбом.
Лишь фляга с гущею кофейной
Осталась миру от него,
И автомат его трофейный
Висит на шее у того,
Кто для заносчивых соседей
Хребет на барщине не гнет,
С ножом выходит на медведя
И белку в глаз дробинкой бьет!
20 июля 1944

114. ПЛЕННЫЕ

Шли пленные шагом усталым
Без шапок. В поту и в пыли
При всех орденах генералы
В колонне их — первыми шли.
О чем эти люди грустили?
Сбывался их сон наяву:
Без выстрела немцев пустили
В столицу России — Москву.
Здесь пленные летчики были.
Искал их потупленный взгляд
Домов, что они разбомбили
Недавно — три года назад.
Но кровель нагретые скаты
Тянулись к июльским лучам,
И пленных глаза — виновато
Глядели в глаза москвичам.
Теперь их смешок был угодлив:
«Помиримся! Я не жесток!
Я дьявольски рад, что сегодня
Окончил поход на Восток!»
Простить их? Напрасные грезы!
Священная ярость — жива!..
Их слезы — те самые слезы,
Которым не верит Москва!
У девушки в серой шинели
По милому сердце болит,
Бредя по московской панели,
Стучит костылем инвалид…
Ведь если б Восток их не встретил
Упорством своих контратак —
По солнечным улицам этим
Они проходили б не так!
Тогда б под немецкою лапой
Вот этот малыш умирал,
В московском отделе гестапо
Сидел бы вон тот генерал…
Но, смяты военною бурей,
Проварены в русском котле,
Они лишь толпою понурой
Прошли по московской земле.
За ними катились машины,
На камни струилась вода,
И солнца лучи осушили
Их пакостный след — навсегда.
22 июля 1944

115. «О твоей ли, о моей ли доле…»

О твоей ли, о моей ли доле,
Как ты всё снесла, как я стерпел,—
На рассвете, на рассвете в поле,
В чистом поле жаворонок пел?
Что ж осталось, что же нам осталось?
Потерпи хоть час, хоть полчаса…
Иссеклась, поблекла, разметалась
Та коса, заветная коса!
Я не знаю, я и сам не знаю —
Наша жизнь долга иль коротка?
Дом ли строю, песню ль запеваю —
Молкнет голос, падает рука!
Скоро, друг мой нежный, друг мой милый,
Голосистый жаворонок тот
Над моею, над твоей могилой
Песню, чудо-песню запоет.
24 июля 1944

116. «Месяц однорогий…»

Месяц однорогий
Выплыл, затуманясь.
По степной дороге
Проходил германец.
С древнего кургана
В полусвете слабом
Скалилась нагая
Каменная баба.
Скиф ладонью грубой
В синем Заднепровье
Бабе мазал губы
Вражескою кровью.
Из куска гранита
Высечены грубо,
Дрогнули несыто
Идоловы губы.
Словно карауля
Жертву среди ночи,
На врага взглянули
Каменные очи.
Побежал германец
По степной дороге,
А за ним хромали
Каменные ноги.
Крикнул он, шатаясь,
В ужасе и в муке,
А его хватали
Каменные руки…
Зорька на востоке
Стала заниматься.
Волк нашел в осоке
Мертвого германца.
2–3 октября 1944

117. ПОБЕДА

Шло донское войско на султана,
Табором в степи широкой стало,
И казаки землю собирали —
Кто мешком, кто шапкою бараньей.
В холм ее, сырую, насыпали,
Чтоб с кургана мать полуслепая
Озирала степь из-под ладони:
Не пылят ли где казачьи кони?
И людей была такая сила,
Столько шапок высыпано было,
Что земля струей бежала, ширясь,
И курган до звезд небесных вырос.
Год на то возвышенное место
Приходили жены и невесты,
Только, как ни вглядывались в дали,
Бунчуков казачьих не видали.
Через три-четыре долгих года

Еще от автора Дмитрий Борисович Кедрин
Рембрандт

В однотомниках Дмитрия Кедрина «Рембрандт» обычно стоит особняком как единственное драматическое произведение. Но надо бы уточнить, что это единственная дошедшая до нас кедринская драма в стихах.Впервые «Рембрандт» был опубликован в трех номерах журнала «Октябрь» за 1940 год.Подготовительный период ее создания занял у автора около двух лет, а непосредственно на ее сочинение у него ушло всего лишь полтора месяца. Кедрин даже стеснялся потом признаваться в этом. Константин Симонов, например, считал, что   «Рембрандт», написанный прекрасными стихами, потребовал нескольких лег труда.


Избранная лирика

Избранная лирика. XX век. Автор: Дмитрий Борисович Кедрин (1907–1945) — русский советский поэт, переводчик.


Стихотворения. Поэмы. Драма

В настоящий том, представляющий собой первое научно подготовленное издание произведений поэта, вошли его лучшие стихотворения и поэмы, драма в стихах "Рембрант", а также многочисленные переводы с языков народов СССР и зарубежной поэзии.Род. на Богодуховском руднике, Донбасс. Ум. в Тарасовке Московской обл. Отец был железнодорожным бухгалтером, мать — секретаршей в коммерческой школе. Кедрин учился в Днепропетровском институте связи (1922–1924). Переехав в Москву, работал в заводской многотиражке и литконсультантом при издательстве "Молодая гвардия".


Стихотворения и поэмы

Литературное наследие поэта Дмитрия Кедрина (1907–1945) включает в себя стихи, поэмы, баллады, сказки, песни, драму в стихах, значительное количество переводов. У Д. Кедрина было много творческих планов, которым не суждено было осуществиться…В настоящий сборник вошли стихотворения на разные темы и поэмы ("Приданое", "Песня про Алену-старицу", "Зодчие", "Варвар", "Пирамида" и др.), датированные 1932–1945 гг.


Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.


Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Стихотворения и поэмы

Основоположник критического реализма в грузинской литературе Илья Чавчавадзе (1837–1907) был выдающимся представителем национально-освободительной борьбы своего народа.Его литературное наследие содержит классические образцы поэзии и прозы, драматургии и критики, филологических разысканий и публицистики.Большой мастер стиха, впитавшего в себя красочность и гибкость народно-поэтических форм, Илья Чавчавадзе был непримиримым врагом самодержавия и крепостнического строя, певцом социальной свободы.Настоящее издание охватывает наиболее значительную часть поэтического наследия Ильи Чавчавадзе.Переводы его произведений принадлежат Н. Заболоцкому, В. Державину, А. Тарковскому, Вс. Рождественскому, С. Шервинскому, В. Шефнеру и другим известным русским поэтам-переводчикам.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)