Избранные произведения. II том - [68]

— Ты слышал о смерти принца Болесо, сына священного короля?

— Ох, конечно.

— Она раскроила ему голову его собственным боевым топором. — Такое утверждение показалось Ингри недостаточно ясным, и он пояснил: — Он пытался её изнасиловать. — Все сверхъестественные подробности не имели значения.

Джокол присвистнул и сочувственно пощёлкал языком.

— Печальная история. — Через секунду он добавил: — Девица, судя по всему, хорошая, сильная. Однажды моя прекрасная Брейга и Оттовин убили двух конокрадов, которые проникли на ферму их отца. Оттовин тогда был меньше.

«Ну и братец!»

— И что из этого вышло?

— Ну, я предложил ей выйти за меня замуж. — Джокол расплылся в улыбке. — Лошади-то были мои. Цена крови конокрадов оказалась невысокой — они ведь совершили позорное деяние. Я добавил её к свадебному дару, чтобы порадовать отца Брейги. — Джокол ласково взглянул на своего будущего шурина, который наполовину соскользнул со скамьи и теперь похрапывал, подложив руку под голову.

— У нас в Вилде правосудие совершается не так легко, — вздохнул Ингри. — Да и цена крови принца мне не по карману.

Джокол с интересом взглянул на Ингри.

— У тебя нет земли, лорд Ингорри?

— Нет. У меня есть только рука, которая держит меч. Да и то… — Ингри пошевелил своей забинтованной рукой и печально вздохнул. — Больше ничего.

— Думаю, у тебя есть кое-что ещё, лорд Ингорри. — Джокол постучал себя пальцем по голове. — У меня хорошее ухо. Я знаю, что услышал, когда мой Фафа поклонился тебе.

Ингри окаменел. Его первым испуганным желанием было всё отрицать, но под проницательным взглядом Джокола солгать он не сумел. Однако необходимо было предотвратить опасные сплетни на эту тему, даже и облечённые в стихотворную форму…

— Об этом, — сказал Ингри, прижав руку к губам, а потом к сердцу, чтобы обозначить вещи, которые нельзя произнести вслух, — следует молчать, иначе жрецы объявят меня вне закона.

Джокол надул губы и нахмурился, обдумывая услышанное.

Пропитанные алкоголем мысли Ингри плескались у него в голове, но вынесли на берег его рассудка новое опасение. На лице Джокола не было написано ни испуга, ни отвращения, только живой интерес, и ведь даже хорошее ухо не сможет узнать того, чего никогда раньше не слышало…

— То, что тогда было… — Ингри показал на своё горло и на грудь, — ты когда-нибудь слышал подобное?

— Ну да, — закивал Джокол.

— При каких обстоятельствах? Где?

Джокол пожал плечами.

— Когда я просил лесную колдунью благословить моё путешествие, она говорила точно таким же голосом.

Эти слова, казалось, кололись так же, как сосновые иголки в напитке.

«Лесная колдунья… Лесная…»

Однако Джокол, по-видимому, не имел отношения к сверхъестественному: от него не пахло демоном, в нём не скрывался дух зверя, его не терзало, как мерзкий паразит, никакое заклятие. Он смотрел на Ингри с добродушием, которое так легко — и так смертельно опасно — принять за тупость.

За стенками шатра что-то стукнуло, раздался серебристый звон, потом низкое рычание и полупридушенный вопль.

— Фафа по крайней мере бдительно несёт стражу, — удовлетворённо пробормотал Джокол, поднимаясь на ноги. Он толкнул Оттовина носком сапога, но его будущий родич только повернулся на другой бок и что-то буркнул во сне. Джокол подхватил Ингри своей огромной рукой под локоть и повлёк за собой.

— Я не могу… — начал было Ингри, — ик…

Ладья раскачивалась у него под ногами, хотя полотнища шатра висели неподвижно в безветренном воздухе ночи. Лампы еле горели… Джокол с понимающей улыбкой поддерживал Ингри, пока они не вышли из шатра. Фафа, натянув свою цепь, принюхивался к человеку, испуганно прижавшемуся к борту.

Джокол успокоительно пробормотал что-то на своём языке в ухо медведю, и тот потерял интерес к возможной добыче, снова растянувшись у мачты. Ингри споткнулся: на этот раз ладья действительно начала раскачиваться, и Джокол еле успел поддержать его.

— Лорд Ингри… — проговорил из темноты задыхающийся голос Гески. Потом лейтенант выпрямился, прочистил горло и выбрался на освещённую оранжевым светом лампы доску, служившую сходнями. Глаза его сверкнули белками, когда он оглянулся на Фафу.

— Ох, — пробормотал Ингри, — Геска! Берегись медведя. — Ингри улыбнулся собственному остроумию. Не только же здоровенному островитянину блистать умением обращаться со словами. — Да. Я как раз собирался повидаться с лордом Хевваром… Хетваром.

— Лорд Хетвар, — сообщил Геска ледяным тоном, вновь обретая достоинство, — лёг спать. Он велел мне — после того как я вас найду — сообщить, что утром вам надлежит явиться к нему, не откладывая.

— Ах… — глубокомысленно пробормотал Ингри, — тогда мне лучше сейчас немного поспать. Верно?

— Да, пока есть возможность, — буркнул Геска.

— Твой друг? — поинтересовался Джокол, кивнув в сторону Гески.

— Более или менее, — ответил Ингри, размышляя: «более» или «менее»? Однако у Джокола, похоже, сомнений не возникло, и он передал Ингри с рук на руки его лейтенанту. — Нет нужды…

— Лорд Ингорри, — прервал его Джокол, — благодарю тебя за компанию… и за всё остальное тоже. Человек, который способен перепить моего Оттовина, всегда желанный гость на нашем корабле. Надеюсь, мы ещё увидимся — в Истхоме.