Избранные произведения. I том - [2107]

— Что ж… а ведь это не совсем шутка, как вы, возможно, думаете. Если кое-что из того, что мать рассказывала о своем разрыве с Бетой после Эскобарской кампании, правда.

Джоул что-такое слышал… надо будет при случае вытянуть из Корделии всю эту историю.

— Да, а отвечая на вопрос — я бы сказал, это началось тогда, когда она познакомилась с вашим отцом.

— И она хочет собрать полный комплект, так, что ли?

— Право же, не знаю, есть ли еще экземпляры. Меня она определенно включила в коллекцию. — Еще сидр… электролит, кислородный коктейль… — Но первым на меня обратил внимание Эйрел.

И?.. Ничего. Майлз никак не реагировал. Странно. Чисто профессиональная реакция, отработанная за многие годы? Сложно понять… После паузы Майлз сказал только:

— И как давно?

— А как вы думаете? — Джоул не смог преодолеть любопытства, задавая этот вопрос.

Майлз вскинул голову:

— Пока он был премьер-министром, должно быть. Это было… рискованно. Иллиан… нет, конечно же, Иллиан все знал. Кто еще? Я не знал.

— На самом-то деле очень немногие. Это было скорее умолчание, чем тайна. В тот период вы не часто там бывали.

— А когда бывал, вы самоустранялись. — Майлз нахмурился. — Я совершенно ничего не замечал. Ха… Логично, я полагаю.

— Да, вполне, но добрую половину вашего времени занимали медицинские процедуры. Это способствует тому, что как-то ближе собственные проблемы.

Майлз иронично отсалютовал Джоулу бокалом.

— Так все-таки когда же впервые моя мама удостоила вас вниманием?

— О… вы хотите подробностей?

— Нет, конечно… В общих чертах, просто чтобы понять?..

— Это случилось вскоре после того, как я последовал за Эйрелом на Зергияр. А началось как подарок ему на день рождения.

— Ох! Можете не продолжать… — Он одним махом допил коктейль. — У бетанцев для такого сережки имеются, как вам известно.

— Ваша мама не раз упоминала этот факт, так что…

— Ну еще бы! Двадцать лет! Это не каприз, не какая-то там интрижка. Это брак, черт возьми. Вы хоть это понимаете, Оливер?

— Да, под конец мы все это поняли. Тот самый брак, покуда смерть не разлучит… — Вдруг перехватило горло, и Джоул сделал еще глоток. Сидра в бутылке было уже на донышке.

— И вам пришлось пройти весь этот цирк с официальными похоронами и ничем себя не выдать. Командовали траурным кортежем… о боги!.. — Майлз помолчал. — На его похоронах я вас едва замечал. Я… простите.

— Мы тогда были в шоке и едва ли что вообще замечали. Такая утрата…

Майлз кивнул.

— Полагаю, вы просто продолжили встречаться? Но уже как пара?

— Нет. Три года мы пропустили. Мы… заблудились, словно потеряли себя. И начали все заново. Совсем недавно. И совсем иначе.

— Понимаю… Может быть. — Он нахмурился. — Хотя, если честно, не понимаю, почему вы расстались.

— Бывает, что горе проявляется странным образом. Да и работа — и ее и моя — слишком многого от нас требовала. А может, нам обоим требовалось время, чтобы прийти в себя после такой утраты, и только после этого найти в себе силы — не вернуться к прежнему, а начать заново. Сложно объяснить. Для нас, во всяком случае, это имеет смысл.

— Я ж не спорю, вам видней.

— Да уж… Так вот, возвращаясь к теме яйцеклеток…

— Ага, значит, это действительно яйцеклетки?

— Если отвечать буквально, то правильно будет сказать не совсем, хотя технические подробности лучше объяснит доктор Тан. После того как шесть девочек Корделии были… — «собраны? зачаты?» — …созданы, осталось полдесятка клеток, которые она назвала «скорлупками». Яйцеклетки без ядра. Она предложила мне их для скрещивания вместе с гаметами Эйрела. И дала совет обзаводиться только сыновьями из-за всяких заморочек с законами.

На сей раз Майлз довольно долго переваривал полученную информацию.

— Вот как… Прекрасно. Вот уж никогда б не подумал! Так вы за этим меня позвали? Не знаете, принять ли ее предложение?

— Нет, дело уже сделано. Три замороженных мужских эмбриона с моим именем хранятся в репроцентре. Они там уже несколько месяцев. Мои сыновья. Ваши единокровные братья.

Майлз что-то невнятно пробормотал и посмотрел Джоулу в глаза:

— И?.. Вы считаете, у меня есть право голоса? Или право вето?

— Нет, я не требую от вас принимать это решение за меня и не прошу одобрения… Я рассказал не поэтому… — Джоул не знал, как объяснить. «Пытаюсь сделать так, как должно быть. Поступить правильно, да, наверно, поэтому». — Я видел, каким вы были в двадцать. За эти годы пройден немалый путь…

Майлз хотел было возразить, но не стал — только молча кивнул.

— Корделия с Эйрелом вместе вырастили хорошего человека, это придаст мне сил в моем начинании.

— Знаете ли, тогда я считал, что создал себя сам. Я был молодой и глупый. Надеюсь, с тех пор я поумнел.

— Да, и было увлекательно смотреть, как вы взрослеете, всё больше становясь похожим на отца. Если вы смогли…

— То и любой сможет? — грустно улыбнулся Майлз.

— Нет, я хотел сказать, «может, я тоже смогу».

— Это все потому, что вы безнадежно дипломатичны. Или же, ну не знаю… просто никогда не позволяли своему эго препятствовать в достижении поставленной цели.

— Как бы то ни было, но результаты, согласитесь, впечатляют. У вас чудесные дети, Майлз.

— Надеюсь. — Он пожал плечами. — Не знаю, правда, благодаря мне или вопреки. Но вот что я вам скажу, от меня тут, в общем-то, ничего не зависит. Я могу делать что угодно, или ничего не делать. Не родители воспитывают детей — дети воспитывают родителей. Дети меняют наше поведение с первого крика. Лепят из нас то, что им нужно. И не всегда это получается безболезненно.