Избранные переводы - [21]

Мне издавна знакомый!

«Всю землю тьмой заволокло…»

Всю землю тьмой заволокло.

Но и без солнца нам светло.

Пивная кружка нам — луна,

А солнце — чарочка вина.

Готовь нам счет, хозяйка,

Хозяйка, хозяйка!

Стаканы сосчитай-ка

И дай еще вина!

Богатым — праздник целый год

В труде, в нужде живет народ.

Но здесь равны и знать и голь.

Кто пьян, тот сам себе король!

Неси нам счет, хозяйка,

Хозяйка, хозяйка!

Стаканы сосчитай-ка

И дай еще вина!

Святой источник — мой стакан:

Он лечит от сердечных ран.

Ловлю я радости в вине,

Но лучшие живут на дне!

Давай нам счет, хозяйка,

Хозяйка, хозяйка!

Стаканы сосчитай-ка

И дай еще вина!

Заздравный тост

У которых есть, что есть, — те подчас не могут есть,

А другие могут есть, да сидят без хлеба.

А у нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть, —

Значит, нам благодарить остается небо!

Кузнецу

Устал в полете конь Пегас,

Скакун крылатый Феба,

И должен был на краткий час

Сойти на землю с неба.

Крылатый конь — плохой ходок!

Скользя по мерзлым склонам,

Он захромал и сбился с ног

Под богом Аполлоном.

Пришлось наезднику сойти

И жеребца хромого

К Вулкану в кузницу вести,

Чтоб заказать подковы.

Колпак и куртку снял кузнец,

Работая до пота.

И заплатил ему певец

Сонетом за работу.

Вулкан сегодняшнего дня,

Твой труд ценю я выше.

Не подкуешь ли мне коня

За пять четверостиший?

«Что делать девчонке?»

Что делать девчонке? Как быть мне, девчонке?

Как жить мне, девчонке, с моим муженьком?

За шиллинги, пенни загублена Дженни,

Обвенчана Дженни с глухим стариком.

Ворчлив он и болен, всегда недоволен.

В груди его холод, в руках его лед.

Кряхтит он, бормочет, уснуть он не хочет.

Как тяжко пробыть с ним всю ночь напролет!

Брюзжит он и злится, знакомых боится,

Друзей сторонится — такой нелюдим!

Ко всем он ревнует жену молодую.

В худую минуту я встретилась с ним.

Спасибо, на свете есть тетушка Кэтти, —

Она мне дала драгоценный совет.

Во всем старикану перечить я стану,

Пока он не лопнет на старости лет!

«Наш Вилли пива наварил…»

Наш Вилли пива наварил

И нас двоих позвал на пир.

Таких счастливых молодцов

Еще не знал крещеный мир!

Никто не пьян, никто не пьян,

А так, под мухою, чуть-чуть.

Пусть день встает, петух поет,

А мы не прочь еще хлебнуть!

Три молодца, мы дружно пьем.

Один бочонок — трое нас.

Не раз встречались мы втроем

И встретимся еще не раз.

Что это — старая луна

Мигает нам из-за ветвей?

Она плывет, домой зовет…

Нет, подождать придется ей!

Последний, тот из нас, друзья,

Кто первым ступит за порог.

А первый тот, кого струя

Из нас последним свалит с ног!

«Со скрипкой чорт пустился в пляс…»

Со скрипкой чорт пустился в пляс

И в ад умчал акцизного,

И все кричали: — В добрый час!

Он не вернется сызнова!

Мы варим пива лучший сорт

И пьем, справляя тризну.

Спасибо, чорт, любезный чорт,—

К нам не придет акцизный!

Есть пляски разные у нас

В горах моей отчизны,

Но лучший пляс, чертовский пляс

Сплясал в аду акцизный!

Ода к зубной боли

Ты, завладев моей скулой,

Пронзаешь десны мне иглой,

Сверлишь сверлом, пилишь пилой

Без остановки.

Мечусь, истерзанный и злой,

Как в мышеловке.

Так много видим мы забот,

Когда нас лихорадка бьет,

Когда подагра нас грызет

Иль резь в желудке.

А эта боль — предмет острот

И праздной шутки!

Бешусь я, исходя слюной,

Ломаю стулья, как шальной,

Когда соседи надо мной

В углу хохочут.

Пускай их бесы бороной

В аду щекочут!

Всегда жила со мной беда —

Неурожай, недуг, нужда,

Позор неправого суда,

Долги, убытки…

Но не терпел я никогда

Подобной пытки!

И я уверен, что в аду,

Куда по высшему суду

Я непременно попаду

(В том нет сомнений!),

Ты будешь первою в ряду

Моих мучений.

О дух раздора и войны,

Что носит имя сатаны

И был низвергнут с вышины

За своеволье,

Казни врагов моей страны

Зубною болью!

Песня

Растет камыш среди реки,

Он зелен, прям и тонок.

Я в жизни лучшие деньки

Провел среди девчонок.

Часы заботу нам несут,

Мелькая в быстрой гонке.

А счастья несколько минут

Приносят нам девчонки.

Богатство, слава и почет

Волнуют наши страсти.

Но даже тот, кто их найдет,

Найдет в них мало счастья.

Мне дай свободный вечерок

Да крепкие объятья —

И тяжкий груз мирских тревог

Готов к чертям послать я.

Пускай я буду осужден

Судьей в ослиной коже,

Но старый, мудрый Соломон

Любил девчонок тоже.

Сперва мужской был создан пол.

Потом, окончив школу,

Творец вселенной перешел

К прекраснейшему полу!

Пастух

Брела я вечером пешком

И повстречалась с пареньком.

Меня укутал он платком,

Назвал своею милой.

Гнал он коз

Под откос.

Где лиловый вереск рос,

Где ручей прохладу нес, —

Стадо гнал мой милый.

— Пойдем по берегу со мной.

Там листья шепчутся с волной.

В шатер орешника сквозной

Луна глядит украдкой.

— Благодарю за твой привет,

Но у меня охоты нет

Платить слезами долгих лет

За этот вечер краткий!

— Нет, будешь ты ходить в шелках,

В нарядных, легких башмачках.

Тебя я буду на руках

Носить, когда устанешь.

— Ну, если так, тогда пойдем

С тобой по берегу вдвоем,

И я надеюсь, что потом

Меня ты не обманешь.

Но он ответил мне: — Пока

Растет трава, течет река

И ветер гонит облака,

Моей ты будешь милой!

Гнал он коз

Под откос.

Где лиловый вереск рос,

Где ручей прохладу нес, —

Стадо гнал мой милый.

Элегия на смерть Пэг Никольсон, лошади священника

Ты славной клячею была,

И вот узнал я с грустью,

Что по реке ты поплыла

И доплыла до устья.