Избранные партии - [7]
Физически чувствовал я себя хорошо, играл без большого напряжения и по окончании соревнования особой утомленности не ощущал, несмотря на жесткость регламента (играли по 7 часов в день, за весь турнир был лишь один общий выходной день и два дня для доигрывания).
Турнир начался 8 июля. В первом же туре, как и во Всероссийской олимпиаде, жребий свел меня с Г. Левенфишем. Напряженная встреча, в которой я играл белыми, закончилась моим поражением. Я не допустил в партии серьезных ошибок, думаю, что я просто играл слишком шаблонно и недостаточно конкретно определял свои планы. Партнер же мой играл блестяще, проявив в этой партии лучшие черты своего творчества.
Во втором туре я выиграл у Выгодчикова, в третьем сделал ничью с Ильиным-Женевским, а затем, выиграв пять партий подряд, оказался лидером турнира. В восьмом туре я выиграл у Вильнера партию, за, которую мне был присужден приз за красоту (см. партию № 3).
После десяти туров у меня было 6,5 очков из 8 сыгранных партий. Ненароков и Дуз-Хотимирский имели по 6 очков, Левенфиш — 5,5. В 9-м туре состоялась моя встреча с Ненароковым (черные). Она протекала для меня крайне благоприятно, я добился сильной атаки и имел уже две лишних пешки, но не сумел использовать своего преимущества, и партия закончилась вничью.
В 10-м туре я должен был играть черными против И. Рабиновича, выступавшего неудачно и имевшего всего 3,5 очка.
Надо сказать, что И. Рабинович был для меня нелегким партнером, как показали все наши предыдущие встречи. До 1923 г. мы встречались 11 раз с результатом мало утешительным для меня. - 7+ 2 = 2, причем одна из выигранных мною партий была тренировочной.
20 июля в 5 часов вечера мы сели друг против друга за доску. Партия прошла в весьма острой борьбе и завершилась моей победой на 47-м ходу. До конца турнира оставалось два тура: я имел 8 очков, Левенфиш — 7,5, Дуз-Хотимирский —7, Ненароков—6,5. В 12-м туре мне предстояла встреча с Ф. И. Дуз-Хотимирским. Федор Иванович играл в турнире хорошо, хотя и сильно рисковал. Проиграл он пока лишь две партии — Левенфишу и Зубареву, а в 6-м туре в боевом стиле выиграл у Ненарокова.
Диаграмма № 17
В сицилианской партии, белыми, мне удалось ценой пешки создать атаку. Кульминационный пункт ее наступил на 26-м ходу (диаграмма № 17). Последовало 26 Kh4:g6 h7:g6 27. Cbl :g6 Фf7—d7 28. Лf1—el Ke8-c7 29. ФgЗ-h4 (С угрозой 30. Фh7+ и последующим Ch6) 29, .. Сb7:d5 (Главный вариант, который был мною рассчитан, сводился к 29 ... Лdе8 30. Фh7+ Kpf8 31. Ch6 Л:el+ 32. Л:el С:d5 33. Фh8+ Cg8 34. Ch7 Фf7 35. С:g8 Ф:g8 36. C:g7+ Kpf7 37. Фh5+ Кр:g7 38.Л:е7+ Kpf8 39. Л:с7, и черные погибают) 30. Фh4— h7+ Kpg8-f8 31. Лd1:d5! Черные сдались, так как на 31. .. К:d5 следует 32. Ch6 с неизбежным матом.
В последнем туре я выиграл коневый эндшпиль у Лебедева и в итоге занял первое место, став шахматным чемпионом Республики.
Последующий период в моей жизни, относящийся к 1924— 29 гг., мне кажется наиболее насыщенным в творческом отношении. За эти шесть лет я сыграл около 250 серьезных турнирных и матчевых партий, принял участие в 18 турнирах, в том числе в трех всесоюзных чемпионатах (в 3, 4 и 5-м), в Международном турнире в Москве (1925 г.), в нескольких чемпионатах Ленинграда, в ряде профсоюзных турниров и матчей в турнирах Мастеров и т. д. Этот период можно считать наиболее показательным и наиболее характерным в смысле формирования моих творческих взглядов, я бы сказал моего миросозерцания в шахматах. Это отнюдь не значит, что это был период сплошных успехов. Нет, были и неудачи. Но в каждом турнире мне удавалось создавать партии и позиции, которые наиболее полно соответствовали моему стилю отражали мои творческие искания.
Диаграмма № 18
Приведу несколько иллюстраций моего творчества в этот период. Вот позиция (диаграмма 18) из партии с Шебаршиным Новгородского турнира конца 1923 г. (В нем приняло участие восемь шахматистов. Первым был И. Рабинович, мне досталось второе место) Последовало: 24. е5 С е5 25. Kh5 Фе7 26. f6 Фе6 27. ФеЗ! (Этим ходом иллюстрируется главный замысел атаки; она построена на непрерывной цепи двойных угроз. Сейчас грозит и Ф:е5 и Фg5. На 27 ... С:f6, черные теряют ферзя за ладью, после 28. К: f6+ gf 29. Фg3+) 27 . . . gf 28. К:f6+ С:f6 29. Фg3+ Cg7 30. Л:е6 Л:е6 31. Фс7, и черные сдались на 41 ходу.
Весной 1924 г. состоялся чемпионат Ленинграда. В турнире участвовало шесть человек, и он проходил в два круга. В спортивном отношении мой результат был мало утешительным. Я выиграл всего три партии, проиграл четыре и сделал три ничьи. Все же это оказалось достаточно для третьего места (Первое занял Лефенфиш —8,5 очков, второе—И. Рабинович —7,5). Я много экспериментировал (например, белыми в защите Алехина: 1. е4 Kf6 2. е5 Kd5 3. КсЗ е6 4. g3) и допускал иногда технические просмотры.
Интересно протекал финал моей партии с игравшим белыми Готгильфом (диаграмма № 19 – см. на след. стр.). У белых единственная возможность спасти пешку путем 25. Kf3. Так и было сыграно. Однако я уже заранее имел в виду пожертвовать здесь коня. Последовало: 26 . . . Ф:g2 27. К:h4 Ф:hЗ 28. Фf2 g5 29. Kg2 (На Kf3 черные ответили бы Cg4 и если 30. Кре2, то Фh1!, не допуская маневра КсЗ—b1—d2. Черная пешка «h» начнет теперь беспрепятственно двигаться вперед. Грозит также и Фс1) 29 . . . Фh2! (В этом соль комбинации. Фигуры белых временно парализованы, и пешки черных спешат к своей цели) 30. Фd2 Cg4+ 31. Kpcl h4 32. е4 Фgl+ 33. Kel Kph6 34. ed cd 35. К:d5 h3 36. Фb4 Kph5 37. Фе4 Kph4 38. Ф:e5 (Или 38. Kf6 h2 39. К:g4 h1Ф! также 39. Фh7+ Kpg3 40. Ke4+ Kpf4 41. Фf7+ Cf5 не выручает белых) 38 ... h2, и белые сдались.
