Избранные и прекрасные - [76]
Ситуация была из тех беспорядочных и напрочь лишенных элегантности, когда все смутно представляют, как быть, но никто не может настоять на своем решении, и одна половина присутствующих втайне придерживается своего мнения, а вторая, в нашем случае Ник и Гэтсби, слишком легко поддается чужому влиянию, чтобы остановиться на чем-нибудь одном.
В конце концов мы отправились в «Плазу», где Дэйзи вздумалось снять пять номеров, потому что целых пять ванных выглядели соблазнительно, но в итоге мы заняли один из роскошных люксов на семнадцатом этаже.
Я всегда недолюбливала «Плазу», но часто встречала людей, которые были от нее в восторге. Здешний персонал относился ко мне слишком сдержанно, но чересчур настойчиво стремился узнать, к кому я пришла, хотя, конечно, в саду царила очаровательная и более непринужденная атмосфера. Вот и сегодня человек за стойкой окинул нас характерным взглядом, когда мы заявились и потребовали номер – как выразилась Дэйзи, чтобы охладиться и предаться любви. Не знаю, что нам помогло – бесстрастная пуританская мина Тома или подмигивание Гэтсби, – но лифтер был само радушие, пока мы вваливались в лифт и вываливались оттуда, не поскупившись на чаевые.
Гостиная люкса была просторной, с высокими потолками, но несмотря на то, что мы распахнули настежь все окна, охладиться нам так не удалось.
– Надо послать за топором, – заявила Дэйзи так решительно, что я уж думала, так она и поступит. – Бац-бац, и готовы еще два окна. Господи, может, хоть тогда здесь станет прохладнее…
Я невольно вспомнила, как она ускользнула в сад ночью почти такой же жаркой, как сегодняшняя. Вспомнила лопату в ее руках и встряхнулась. Сейчас мне не хотелось об этом думать.
– Нет, лучше послать за льдом, тогда мы все сможем чего-нибудь выпить, – предложила я с низкого дивана у окна. Я беззастенчиво заняла этот диван целиком, предоставив Нику возможность устроиться на полу рядом со мной и время от времени целовать мою руку. Он то и дело переводил взгляд с Тома на Гэтсби и обратно, словно ожидая, что между ними вспыхнет потасовка. Я бы сказала, что для такой чепухи слишком жарко, но мне доводилось видеть и более дурацкие поступки.
– Выпить… – мечтательно протянула Дэйзи, подплывая к зеркалу, чтобы поправить прилипшие ко лбу волосы. – Если выпить, все сделается намного более сносным. Мою свадьбу спасли только мятные джулепы – помнишь, Джордан? Ну как же, июньская свадьба в Луисвилле…
Со своего места я видела только полоску ее отражения в зеркале. Моим утомленным зноем глазам показалось, что она глядит на меня в ответ – более круглолицая и юная Дэйзи, чем на самом деле. Метнув в меня сердитый взгляд, она снова принялась усердно подражать поджатым губам Дэйзи и безуспешным попыткам поправить волосы, а я отвернулась. И мы ведь даже демоник не пили.
Том вытащил бутылку виски, которую в машине я у него вроде бы не видела, и принялся разливать понемногу в стаканы с золотым ободком, принесенные местной прислугой.
– Хватит уже, Дэйзи, – заворчал он. – Ты что, не знаешь, что становится только хуже, если говорить о жаре?
– Тогда поговорим о чем-нибудь другом, – вдруг вмешался Ник, напомнив всем о своем присутствии. Таким был его особый дар: он словно напрочь выпадал из жизни, когда тихо наблюдал, а наблюдал он почти всегда.
– Да просто оставьте ее в покое, – сказал со своего места Гэтсби, сверкая глазами, – особенно после того, как кто-то настоял на приезде в город.
Виски плеснулся через край последнего стакана, Том обернулся к Гэтсби с видом раненого быка.
– Да что с вами такое, – заговорил он. – Думаете, я не вижу, чего вы добиваетесь, старина…
– Ну, если это вам известно, тогда уж наверняка вас не затруднит объяснить мне, – с интересом произнес Гэтсби, но Дэйзи фыркнула в изнеможении.
– Хватит занудствовать, – заявила она. – Том, если ты намерен так упорно вредничать, я прямо сейчас возьму и уйду. Просто вели, чтобы принесли лед для виски, будь добр. Сделай хоть что-нибудь полезное.
Том недовольно отвернулся от Гэтсби – лишился настоящей добычи, подумалось мне, и, пока он говорил по телефону, я разглядывала его профиль. Том выглядел растерянным и подавленным, как старый медведь, владения которого захватила стая демократично настроенных воробьев.
А ведь он любит ее, с изумлением поняла я, и в тот момент, пожалуй, решила, что это что-нибудь да значит, даже если не прилагается ни к чему – ни к доброте, ни к внимательности, ни к состраданию, ни к уму.
После того как Том повесил трубку и молчание особого рода повисло над нашей компанией, и без того чувствующей себя неуютно, вдруг из бального зала под нами донеслись первые жестяные звуки свадебного марша.
– О, свадьба! – воскликнула Дэйзи.
– Воображаю: свадьба в такой день, – пробормотала я, но она вдруг сунула мне в руки горсть поникших роз из вазы на столе и толкнула меня к Нику. Потом схватила толстый телефонный справочник, валявшийся на полу, и встала перед нами, старательно изображая торжественный и важный вид.
– Ныне объявляю вас мужем и женой, – провозгласила она. – Можете поцеловать свою супругу!
