Избранное - [3]
Конечно, они давали кусок хлеба. Кстати сказать, дело подошло к пенсии. Отчего бы и не позволить себе пятикратно заслуженный отдых, те пушкинские «покой и волю», до которых дожить не чаялось и выше которых разве что-нибудь есть на свете?
Очевидно, есть, раз душа не стерпела. Иначе не объяснить постепенное вытеснение переводческих книг журналистикой.
Газетное выступление короче журнального. Не идет в сравнение с книгой. Предполагается, что срок его жизни мотыльковый — день. Да к тому же сколько приходится ждать этого дня, чтобы до хрипоты спорить о фразе и уступать абзацы. Но факт остается фактом. Воздействие газетной статьи, рожденной сердцем и разумом, сильнее, быстрее, реальнее, чем воздействие вроде бы долговечной книги, отлежавшей годы в издательстве, затем отстоявшей десятилетие на полке, в библиотеке — пока комиссия не вынесет приговор о списании.
Общественный темперамент все чаще склонял к периодике, имеющей массовый, порою миллионный тираж и широкий, подчас союзный резонанс.
Когда-то многое было дано. Через полвека опять, в который раз уже, теорема жизни не давала покоя, настаивала на решении: «Требуется доказать!»
Сравнительно быстро обнаружилось, что самые строптивые из очерков и статей не хотят умирать. Нет, иначе: умерев на газетно-журнальных полосах, они упрямо возрождались в сборниках. Очеркиста признали издательства.
К примеру, в 1976 году «Советская Россия» выпустила томик «Чур, заповедано!». В него вошли десять очерков, каждый из которых знакомил с нелегкой жизнью одного из сотни существовавших тогда в стране заповедников: Центрально-Черноземного, расположенного на курской земле, в степи Стрелецкой; Усманского бора, в краях воронежских, охраняемого как убежище для оленей, бобров, кабанов, как место спасения и разведения, изучения лесного зверя и дикой птицы. Другие очерки вели в Предкавказье, Теберду, устье Волги. В красноярские «Столбы» — заповедник, учрежденный в 1925 году. По соболиным следам на Баргузинском хребте и вокруг Байкала. В Кедровую падь Уссурийского края. На склоны Сихотэ-Алиня. На Камчатку.
Сборник примечателен не только широтою географического охвата. В нем есть целеустремленность идеи. Книга заканчивается словами:
«Береза не раз служила символом и олицетворением обаяния и красоты, непреходящей поэтичности русской природы. Так вот, надо помнить, что наступил на земле период истории, когда может расти, затенять землю и шелестеть на ветру лишь оберегаемая, окруженная заботами человека береза: без этих забот она обречена…»
Господствует в книге факт. Суховатый, точный, пренебрегающий кокетством, равнодушный к интриге. Факт сам по себе столь серьезный, нередко столь драматичный, что всякого рода беллетристический ширпотреб, стекляшки и мишура лишь снижали бы его значение. Больше того, унижали бы и факт и автора.
Сборник не заподозришь в лакировке. В осторожном сокрытии теневых сторон. И вместе с тем он свободен от мрачности, безысходности. Уверен, впечатление это возникает в первую очередь потому, что автор повсюду встречает подвижников, энергия и позиция которых просто несовместимы с пассивностью, обреченностью.
Олег Васильевич пишет, что он встречал немало отличных работников — егерей, лесников, — охранявших свои зеленые владения не за страх, а за совесть, таких, что никакие блага не могли бы сманить их, заставить покинуть трудную и нередко опасную службу.
Природа не существует в сборнике вне истории, вне классической прозы, поэзии. Синтез нагляден. Говоря о Стрелецкой степи, Олег Волков не забудет привести выдержку из «Слова о полку Игореве», из Гоголя, из «древних бумаг», удержавших сведения, что стрельцы на «отведенной им сеножати ставили по шесть тысяч копен сена». Повествуя о низовьях Волги, сошлется на Дженкинсона, английского посла времен Грозного, который, добравшись сюда, отметил в дневнике «покупку двухсот стерлядей за пятнадцать грошей», с удовольствием вспомнит, что икрой, привезенной из Астрахани, Тургенев угощал Флобера, Доде, Гонкуров, Золя, тоже не упустивших случая сделать в дневниках записи об этом.
Ни земной поклон подвижникам, ни сдержанность интонации, когда предъявляется счет за равнодушие и жестокость к природе, не должны вводить в заблуждение. Очерки рождены горечью и пониманием реальности. Рождены болью за природу, которую мы безрассудно отравляем, вытаптываем, губим, а вместе с нею самих себя.
Олег Волков дело свое ценит больше, чем самого себя. Можно сказать, что не Волков выбрал защиту лесов, озер, заповедников, иными словами, природы Родины, а Усманский бор, Баргузинский хребет, Кедровая падь, Байкал — сама природа — выбрали Волкова своим ходоком и поборником.
Обратимся к нашим дням. В 1985 году «Современник» выпустил очередную книгу Олега Волкова «Каждый камень в ней живой. Из истории московских улиц». На первый взгляд, она отличается от сборника «Чур, заповедано!» всем: форматом, бумагой, богатством иллюстраций, главное же — темой. Но почитав, да еще подумав о двух разных книжках, убеждаешься, что стержень-то у них общий.
Задача «Чур, заповедано!» — спасать природу.
Олег Васильевич Волков — русский писатель, потомок старинного дворянского рода, проведший почти три десятилетия в сталинских лагерях по сфабрикованным обвинениям. В своей книге воспоминаний «Погружение во тьму» он рассказал о невыносимых условиях, в которых приходилось выживать, о судьбах людей, сгинувших в ГУЛАГе.Книга «Погружение во тьму» была удостоена Государственной премии Российской Федерации, Пушкинской премии Фонда Альфреда Тепфера и других наград.
Рассказы Олега Волкова о Москве – монолог человека, влюбленного в свой город, в его историю, в людей, которые создавали славу столице. Замоскворечье, Мясницкая, Пречистинка, Басманные улицы, ансамбли архитектора О.И. Бове, Красная Пресня… – в книге известного писателя XX века, в чьей биографии соединилась полярность эпох от России при Николае II, лихолетий революций и войн до социалистической стабильности и «перестройки», архитектура и история переплетены с судьбами царей и купцов, знаменитых дворянских фамилий и простых смертных… Иллюстрированное замечательными работами художников и редкими фотографиями, это издание станет подарком для всех, кому дорога история Москвы и Отечества.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу».