Избранное в 2 томах. Том 2 - [74]
Томительны минуты ожидания…
Но вот Любиша оглянулся, кивнул стоявшим позади разведчикам. С той же стороны, откуда недавно прошли немцы, слышались два перебранивающихся голоса. Бранились по-венгерски. Любиша сразу же понял: салашисты! С двоими, да еще с пьяными, справиться нетрудно. Но стоит ли брать кого-либо из них? Едва ли этим прихвостням гитлеровцы доверяют серьезные военные данные.
Салашисты прошли мимо ворот. Из их перебранки Любиша уловил, что они возвращаются на передовую, очень недовольны этим и по какой-то причине друг другом.
Салашистов пропустили. Вскоре их пьяные голоса затихли.
И снова потянулись минуты ожидания…
Наконец на тротуаре, приближаясь к воротам, вновь послышались шаги. Шел кто-то один, спокойно, неторопливо. Вот он поравнялся с воротами. Прячась в их тени, Любиша разглядывал его. Фуражка с высокой тульей, широкий плащ… Офицер!
Любиша выждал. Идущий миновал ворота. Любиша метнулся из ворот вслед, рассчитанным движением ударил гитлеровца прикладом автомата в затылок. Тотчас же на него бросился Малахов и, обхватив, повалил на тротуар. Фуражка с головы гитлеровца слетела. Ошеломленный, он не издал ни звука. «Языка» втащили в ворота, фуражку, чтобы не оставлять следов, подобрали, надели офицеру на голову, крепко заткнули ему рукавицей рот скрутили назад руки — он все не приходил в себя. Любиша забеспокоился: не слишком ли крепко он стукнул фашиста? Нет, дышит.
Пользуясь тем, что на площади пока нет никого, пленного быстро потащили к люку.
Никто не заметил разведчиков в те секунды, когда они перебегали площадь.
Возле люка они опустили свою добычу наземь и подали вниз условный сигнал — трижды ударили прикладом в крышку.
— Принимайте улов!
«Языка» спустили в колодец, следом спустились сами. Крышку снова надвинули.
Безжизненно опустив голову, гитлеровец сидел в жиже, которая на дне колодца была чуть ниже колен. Он упал бы, если бы из стоявшие вплотную вокруг него разведчики.
— Приведите его в чувство! — приказал Калганов.
Пленному стали тереть уши. Наконец он шевельнул головой, что-то промычал.
— Очухался! — обрадовались все. Калганов зажег фонарик. В его свете было видно, как дико блеснули глаза гитлеровца, как он шевельнул челюстями и дернулся, а на лице появилось выражение ужаса. Только что он шел по тротуару, кругом было тихо и спокойно, и вдруг он сидит в чем-то жидком, пропитавшем одежду, леденяще холодном, трудно дышать от непонятного зловония, а вокруг, в темноте, тесным кольцом стоят и рассматривают его какие-то люди с черными лицами, в черной одежде…
Все, что видел гитлеровец сейчас, могло всерьез показаться ему преисподней, в которой он внезапно очутился. Может быть, и поверил-то он, что находится не на том свете, а в плену, лишь после того, как Любиша по-немецки объяснил ему это. Офицер попытался встать, но бессильно плюхнулся в жижу: ноги не держали его.
Пленного обыскали. При свете фонарика Калганов просмотрел его документы. Обер-лейтенант Рейнрор. По приказанию Калганова изо рта обер-лейтенанта вынули скомканную обслюнявленную рукавицу. Калганов через Любишу стал расспрашивать обера. Тот сразу же сообщил, что является офицером оперативного отдела штаба Вильденбруха. Калганов обрадовался: очень ценный «язык», то, что нужно.
Эх, если бы действовала телефонная связь! Сейчас допросил бы и сообщил по проводу прямо генералу. А то ведь еще не известно, что случится на обратном пути, удастся ли дотащить «языка», удастся ли дойти самим…
Тем временем группа Андреева тоже действовала. Также не без труда выбив примерзшую и засыпанную снегом крышку люка, выглянули из него. В ночной тьме сквозь медленно падающий снег они увидели, что находятся в конце узкого переулка, возле небольшой церковки с полуразрушенной колокольней. Это и была та церковь Магдалины, к которой они должны были выйти. Церковь стояла на углу переулка и площади, белевшей свежевыпавшим снегом. На противоположной стороне площади можно было разглядеть трехэтажное здание с колоннами и возле него какой-то памятник. Слева, на краю площади, стояло на огневых позициях несколько больших пушек. Разведчики подсчитали: восемь стопятидесятимиллиметровых — две батареи. Поблизости стояло два гусеничных тягача. Возле них суетились немецкие солдаты — сгружали ящики со снарядами. Неподалеку от пушек, перед трехэтажным зданием, стоял танк с зенитным пулеметом на башне. Внимательный глаз разведчиков отмечал все. На одной из выходящих к площади улиц они насчитали семь шестиствольных минометов. Чуть подальше на той же улице виднелись задранные вверх длинные стволы трех двухсотмиллиметровых пушек, готовых к стрельбе. Было ясно, что здесь сосредоточено немалое количество вражеской артиллерии. Гитлеровцы, зажатые в кольцо на Крепостной горе, уже не имели достаточного пространства, чтобы для меньшей уязвимости рассредоточить свою артиллерию.
Уже то, что увидели разведчики, представляло ценность для командования. Но нужен был «язык».
Осторожно выбравшись из люка, Андреев, Глоба и Чхеидзе с помощью оставшихся внизу закрыли его и, обогнув церковь, держась в тени зданий, пошли краем площади, противоположным тому, где стояли пушки. Затем они свернули за угол. Еще раньше они заметили, что изредка на этой улочке появлялись немцы. Разведчики спрятались в тени возле угла, чтобы высмотреть какого-нибудь офицера.
Есть такая военная медаль — "За оборону Севастополя". На ней рядом с солдатом изображён матрос, а возле них — якорь и две пушки. Матрос и якорь потому, что Севастополь — город флотский. Стоит он на берегу Чёрного моря. Он очень красив, наш город-герой Севастополь. Все дома в нём построены из белого камня. Синее море, белый город, голубое небо… Когда фашисты напали на нашу Родину, очень хотелось им захватить Севастополь — самый важный военный порт на Чёрном море, главную базу Черноморского флота…
Книжка из серии «Дедушкины медали», рассказывающая о медали «За оборону Одессы».[4] — так обозначены номера страниц.
Книга о подвигах разведчиков в годы Великой Отечественной войны. Разведчикам приходилось прыгать с парашютом, лазить по горным кручам, водить катера, нырять в ледяную быстротечную дунайскую воду. Они были меткими стрелками, умели драться врукопашную, без шума снимать вражеских часовых, захватывать «языков».Рисунки А. Лурье.
…Пройдены многие фронтовые дороги, что ведут на запад. Позади Волга, курские степи, брянские леса. Уже за Днепром, по украинской земле, очищая ее от врага, идут бойцы. С ними, воинами нашей прославленной пехоты, мы встречаемся на страницах этой книги в тяжелом ночном бою среди лесной чащи поздней осенью сорок третьего года где-то западнее Киева и расстаемся солнечным летним утром далеко за пределами родной земли, в горах Трансильвании, где они продолжают победный путь.Все три повести сборника («Знамя», «На поле Корсуньском», «Здравствуй, товарищ!») как бы продолжают одна другую, хотя каждая из них является самостоятельным произведением, а две последние объединены общими героями.
Документальное повествование о боевых действиях Пинской, Волжской и Днепровской военных флотилий, о героических подвигах моряков, вступивших в войну неподалеку от Бреста и прошедших с боями от Волги до Шпрее, от Сталинграда до Берлина. Шквалы артиллерийского огня обрушивали они на тылы врага, «на колесах» перемещали свои боевые корабли с одной реки на другую, высаживали дерзкие десанты, помогая войскам форсировать водные преграды…Книга рассчитана на массового читателя, в первую очередь на молодежь.
В первый том избранного вошли произведения, главенствующей темой в которых является — защита Отечества.В романе «Завещаю тебе» и повестях «Вечный пропуск», «Знамя», «Прими нас, море» созданы интересные образы солдат, матросов, наделенных высоким чувством долга, войскового товарищества, интернационализма.Издание рассчитано на массового читателя.
Эта книга – увлекательный рассказ о насыщенной, интересной жизни незаурядного человека в сложные времена застоя, катастрофы и возрождения российского государства, о его участии в исторических событиях, в культурной жизни страны, о встречах с известными людьми, о уже забываемых парадоксах быта… Но это не просто книга воспоминаний. В ней и яркие полемические рассуждения ученого по жгучим вопросам нашего бытия: причины социальных потрясений, выбор пути развития России, воспитание личности. Написанная легко, зачастую с иронией, она представляет несомненный интерес для читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.