Избранное в 2 томах. Том 2 - [47]
Вернувшись в базу, Калганов доложил, что подходы к праховской преграде враг держит под огнем.
«Во что бы то ни стало найти проход в течение ночи!» — тотчас получил он приказ. Флотилия не может отставать от наступающих войск, ведь им нужны корабли для огневой поддержки с реки, для переправ и десантов.
И снова «Жучка» уходит вверх по течению.
Теперь разведчики действуют хитрее. Раз враг насторожен и внимательно прислушивается к каждому звуку на реке, — значит, на «Жучке» искать прохода нельзя: даже негромкий шум маломощного мотора может помешать успеху.
Калганов решает идти к заграждению на шлюпках. Трудно, опасно, но зато больше шансов не быть обнаруженными врагом.
Чтобы на этот раз не привлекать внимания противника, «Жучку» оставили у румынского берега, немного не дойдя до подводной преграды. Пересели в рыбацкие лодки, которые до этого были привязаны за кормой «Жучки». В одной из них, большой, разместились Калганов, Гура, Глоба, Чхеидзе, Андреев, Коцарь. В маленькую лодочку сели Морозов и Чичило.
Навалившись на весла, разведчики сразу же направили свои лодки вдоль первой линии затопленных судов, к середине фарватера, чтобы выяснить, не оставили ли немцы прохода для своих кораблей в наиболее судоходной части реки.
…К полуночи стало еще темнее. Начался дождь. Холодные капли, подхваченные сырым речным ветром, надоедливо били в лица, проскакивая под плотные кожаные штормовые шлемы. Но разведчики, казалось, не замечали ни холода, ни дождя, ни ветра. От одного затопленного судна к другому медленно переходили лодки. Удерживали их с трудом: бурное течение так и норовило снести. Присматривались, промеривали баграми и веслами — не пройдет ли бронекатер? Но, увы, суда были затоплены или вплотную, или так близко одно к другому, что пройти кораблю между ними было бы невозможно.
А не смогут ли бронекатера пройти где-нибудь над затопленными судами? Промеры показали — нет. Не позволит осадка.
Поиски продолжались.
…От одного судна к другому, все ближе к середине реки, пробирается в темноте лодка, на которой Калганов и пять матросов. Лодка прошла уже мимо десятков судов, над которыми бурлит быстрая дунайская вода. Здесь баржи, пассажирские пароходы, буксиры, тральщики, землечерпалки, шаланды. По белеющим в темноте надписям на трубах, спасательных кругах, которые висят на торчащих кое-где из воды рубках, можно увидеть, что гитлеровцы собрали здесь суда разных придунайских стран: румынские, болгарские, югославские. Потопили и много своих, не пожалели.
Вот середина реки. Здесь глубже, чем у берега, и над водой меньше заметны надстройки, мачты и трубы.
Калганов дает распоряжение пришвартовать лодку к едва выступающей над водой рубке какой-то баржи. Высота рубки около двух метров. Осадка бронекатера менее двух метров. Может быть, над этой баржей бронекатер пройдет?
В рубку, поверху оплескиваемую волнами, вцепились багры, удерживая лодку на месте. Сердито бурлит дунайская волна, стремится оторвать лодку, унести… Но матросы крепко держат багры.
Шестом промерили, потолкали в скрытую под водой палубу баржи. Глубина как будто достаточная. Ну а если там, внизу, есть что-нибудь такое, на что может напороться днищем бронекатер? Надо проверить.
— Кто первым пойдет в воду? — спросил Калганов.
Глоба и Коцарь быстро разделись. Ночной осенний дождь бил по их обнаженным телам. Один за другим с борта лодки спрыгнули в темную бурлящую воду. Она холодом ожгла их, захватило дух. Течение рвануло, потащило… Едва удержались за борта лодки — помогли находившиеся в ней товарищи.
Ныряли, босыми ногами и руками ощупывали под водой палубу, бортовые ограждения. Нет, над этой баржей не пройти: под водой торчит острое искореженное железо. Видимо, прежде чем затопить баржу, гитлеровцы подорвали ее.
Дрожащие от озноба Глоба и Коцарь вскарабкались в лодку, стали торопливо одеваться. Лодку перегнали к следующему затопленному судну. В воду спустились трое других разведчиков.
Враг на берегу пока безмолвствовал. Шестеро разведчиков переходили на лодке вдоль подводного завала, делая частые промеры. Это была опасная работа: в темноте, да еще под водой не было видно, куда опускаешься, куда несет течение. А оно, как назло, норовило рвануть, ударить о что-либо. Уже смещалась с дунайской водой первая кровь: Коцарю, когда он нырял, острым железом распороло бок.
Ночь шла к концу, а проход все еще не был найден. Разведчики устали, замерзли — ведь каждому по многу раз приходилось нырять в холодную осеннюю воду, а отогреться было негде, и все моросил назойливый дождь.
За это же время Морозов и Чичило на своей лодочке, которую они, конечно, называли по-моряцки шлюпкой, прошли вдоль первой линии судов далеко за середину реки в направлении югославского берега. Они делали промеры, много раз ныряли, прощупывая, какие препятствия для кораблей таятся под темной бегучей водой. Но им не удавалось найти прохода. До берега, занятого врагом, осталось немногим более двухсот метров. Неужели и дальше вплотную одно к одному затоплены суда?
А небо уже начало сереть… Скоро рассвет. Еще немного, и врагу станет видна снующая меж затопленными судами крохотная лодочка.
Есть такая военная медаль — "За оборону Севастополя". На ней рядом с солдатом изображён матрос, а возле них — якорь и две пушки. Матрос и якорь потому, что Севастополь — город флотский. Стоит он на берегу Чёрного моря. Он очень красив, наш город-герой Севастополь. Все дома в нём построены из белого камня. Синее море, белый город, голубое небо… Когда фашисты напали на нашу Родину, очень хотелось им захватить Севастополь — самый важный военный порт на Чёрном море, главную базу Черноморского флота…
Книжка из серии «Дедушкины медали», рассказывающая о медали «За оборону Одессы».[4] — так обозначены номера страниц.
Книга о подвигах разведчиков в годы Великой Отечественной войны. Разведчикам приходилось прыгать с парашютом, лазить по горным кручам, водить катера, нырять в ледяную быстротечную дунайскую воду. Они были меткими стрелками, умели драться врукопашную, без шума снимать вражеских часовых, захватывать «языков».Рисунки А. Лурье.
Документальное повествование о боевых действиях Пинской, Волжской и Днепровской военных флотилий, о героических подвигах моряков, вступивших в войну неподалеку от Бреста и прошедших с боями от Волги до Шпрее, от Сталинграда до Берлина. Шквалы артиллерийского огня обрушивали они на тылы врага, «на колесах» перемещали свои боевые корабли с одной реки на другую, высаживали дерзкие десанты, помогая войскам форсировать водные преграды…Книга рассчитана на массового читателя, в первую очередь на молодежь.
…Пройдены многие фронтовые дороги, что ведут на запад. Позади Волга, курские степи, брянские леса. Уже за Днепром, по украинской земле, очищая ее от врага, идут бойцы. С ними, воинами нашей прославленной пехоты, мы встречаемся на страницах этой книги в тяжелом ночном бою среди лесной чащи поздней осенью сорок третьего года где-то западнее Киева и расстаемся солнечным летним утром далеко за пределами родной земли, в горах Трансильвании, где они продолжают победный путь.Все три повести сборника («Знамя», «На поле Корсуньском», «Здравствуй, товарищ!») как бы продолжают одна другую, хотя каждая из них является самостоятельным произведением, а две последние объединены общими героями.
В первый том избранного вошли произведения, главенствующей темой в которых является — защита Отечества.В романе «Завещаю тебе» и повестях «Вечный пропуск», «Знамя», «Прими нас, море» созданы интересные образы солдат, матросов, наделенных высоким чувством долга, войскового товарищества, интернационализма.Издание рассчитано на массового читателя.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.