Избранное. Том второй - [56]
- Попробуй встать, Клаша, – предложила она. – Полежала, и будет.
- Рада бы... Сил нет. Шаг шагну – полдня отздыхиваюсь. Ноги не покоряются!
- Покорятся, дай срок! Встань-ко! Вот-вот... За стенку держись. Постой маленько! Не бойся, доверяй ногам-то. Не враги ведь. Вот так ладно. Теперь ложись, а после опять походи. Так и выправишься...
- Скорей бы! Всем в тягость стала.
- Мели Емеля! Кому в тягость-то? Лежанке, на которой лежишь? Или мне? Сын, поди, тоже куском хлеба не попрекал...
- Ой, что ты, золотко моё! Симушко у меня ангел! Кабы не он, сжил бы меня муженёк со свету!
- Хватила ты с им горюшка.
- Удостоилась. Не всем Логины попадаются. Кому-то надо и с Михеями жить.
- Я бы всех Михеев в зыбке грудными удушила...
- А землю кто пахать будет? Род человеческий кому продолжать?
- Добрые-то останутся, – возразила Варвара. – Вот и пущай живут одни добрые.
- Добрые могут стать злыми. Я на первых порах Михеем нарадоваться не могла. Это он от жизни осатанел. Может, и кусает теперь локоть...
- Кому? Себе или Фёкле Прошихиной? – зло усмехнулась Варвара. – Не раз примечала, как они занавески задёргивают...
- Мыслимо ли дело в его-то годы? Да и грех...
- Грех не про всех. Ой да ладно! Вот и в слёзы опять... Не серчай, товарка! Это я от злобы наплела. Поспи, сон лучше всяких лекарств.
- День сплю, ночь сплю...
- Вот и спи на здоровье. Спи... спи... спи... – внушала Варвара. Когда уснула Клавдия, она пошла к мужчинам.
- Скоро отмаешься, – думая, что Ямину надоело позировать, говорил Логин. – Самую малость осталось. Очень уж трудно рисовать тебя!
- А ты не спеши, делай как надо, – успокоил Гордей. – Это не молотком помахивать. Я, грешным делом, думал сперва – баловство, а получилось – радость. Вот и рисуй, чтоб всегда так было.
Проводив гостей, Варвара припала к кровати, на которую лёг муж, и беззвучно заплакала.
- Ты не плачь, Варя! – худой, прозрачной рукой Логин гладил её спутанные волосы. – Не плачь. Я всё знаю. Может, и к лучшему это. Какой из меня муж! Умру – за другого выходи. Дитё заведи. С дитём легче станет. Душой отойдёшь...
- Жаль ты моя! Льдинка растаянная! – жалко и осторожно ласкала его Варвара.
Ей чудился дребезгливый звон упавшего колокола.
Глава 32
- Дед Семён и то не выдержал! – видя шагавшего краем поля старика, говорил Пермин. – Зовёт земля!..
Взяв сизо-чёрный комок жирной земли, растёр его в ладони, приложил к щеке и с грустной проникновенностью, удивившей Сазонова, сказал:
И чем она привораживает к себе? Как черви, всю жизнь в земле копаемся. И после смерти в ей тоже. Вот ведь всяко материмся: и в бога, и в креста, а её, матушку, и разу худо не помянули... Почто ек, ну-ка, скажи, грамотей?
- Сами же говорите: матушка. Вот вам и ответ...
- Ишь ты! На слове поймал...
- Здорово были! – приветствовал их дед Семён.
- Доброго здоровья, Семён Саввич. В колхоз надумал?
- Примешь?
- Пиши заявление: дескать, опостылело в единоличии до невозможности.
- Ты уж сам заявляй. А я за сошкой лежалые кости разомну.
- Это заслужить надо. Соха-то колхозная.
- Вот моя заслуга, – старик поднял костыль. – Россией дадена.
- Это, конечно, так. Однако у нас тут дисциплина, а ты разнобой вносишь.
- Ну, будет, будет! – начиная сердиться, прикрикнул старик. – Язык-то без нужды не впрягай – износится...
- Ладно, ладно, – сдался Пермин. – Паши, да смотри в борозде не рассыпься!
- Тропушко, дай-ка я за тебя кружок обведу, – отмахиваясь от Пермина, попросил старик.
- Земля вязкая – не прильнёшь? – отирая потный лоб, улыбнулся Коркин.
- В мои лета и в меду не вязнут, а завязну – ветер выручит.
Взявшись за поручни, будто за каравай, который с почётом подносят гостям, Семён Саввич цыкнул на коней и заковылял бороздой.
- Покури, Евтропий! – провожая старика потеплевшим взглядом, предложил Пермин. – Ишь как умаялся!
- Есть маленько. Ну, давай, чем твой табачок завернуть, а то я спички дома оставил, – зацепив из кисета полгорсти табаку, скрутил цигарку и с наслаждением затянулся.
Останавливались и другие пахари, пахавшие кто на быках и коровах, кто на лошадях. Лишь Науменко и Гордей, докончив свои кулиги, начали новые борозды.
- Этим всегда больше всех надо! – сказал Панкратов. – Нам, грешным, доказывают: дескать, для колхозу, не то что для себя, – коровы не жалко...
- А тебе жалко?
- Да уж зазря животную гробить не стану.
- Потребуется – станешь.
- Гляди-ка ты! Строгая нынче власть! Раньше как было: хочу – пашу, не хочу – дома сижу.
- Я вот всё думаю: чего это мы твоё глумленье над собой терпим? Может, лучше дёрнуть тебя, как осот, с корнем, и поле чище станет? Тогда сразу поймёшь, что к чему!
- До смерти испужал! Фатеева выпололи, а он на приисках вроде тебя, в начальниках. Дурак, говорит, был, что за землю держался.
- Никто тебя не пужает... Токо помни, что у нас нервы не из бычьих жил...
- Ты бы не сучил ногами-то, Мартын! – вступился Евтропий. – Охота к Фатееву – скатертью дорога. Взамен тебя ишо сотню таких найдём.
Уронив в борозду руки, к разговору молча прислушивался Сазонов.
«Чужой человек! Но ведь и у него есть своя правда. Мы её топчем – вот он и бесится», – думал он, глядя в злое, перекошенное лицо Панкратова.
В публикуемых в первом томе Зота Корниловича Тоболкина романах повествуется о людях и событиях середины XVII – начала XVIII веков. Сибирский казак-землепроходец В.В. Атласов – главный герой романа «Отласы». Он совершил первые походы русских на Камчатку и Курильские острова, дал их описание. Семён Ульянович Ремезов – строитель Тобольского кремля – главное действующее лицо романа «Зодчий». Язык романа соответствует описываемой эпохе, густ и простонароден.
В новом романе тюменский писатель Зот Тоболкин знакомит нас с Сибирью начала XVIII столетия, когда была она не столько кладовой несметных природных богатств, сколько местом ссылок для опальных граждан России. Главные герои романа — люди отважные в помыслах своих и стойкие к превратностям судьбы в поисках свободы и счастья.
В сборник драматических произведений советского писателя Зота Тоболкина вошли семь его пьес: трагедия «Баня по-черному», поставленная многими театрами, драмы: «Журавли», «Верую!», «Жил-был Кузьма», «Подсолнух», драматическая поэма «Песня Сольвейг» и новая его пьеса «Про Татьяну». Так же, как в своих романах и повестях, писатель обращается в пьесах к сложнейшим нравственным проблемам современности. Основные его герои — это поборники добра и справедливости. Пьесы утверждают высокую нравственность советских людей, их ответственность перед социалистическим обществом.
Новая книга Зота Тоболкина посвящена людям трудового подвига, первооткрывателям нефти, буровикам, рабочим севера Сибири. Писатель ставит важные нравственно-этические проблемы, размышляет о соответствии человека с его духовным миром той высокой задаче, которую он решает.
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
ЮХА МАННЕРКОРПИ — JUHA MANNERKORPI (род. в. 1928 г.).Финский поэт и прозаик, доктор философских наук. Автор сборников стихов «Тропа фонарей» («Lyhtypolku», 1946), «Ужин под стеклянным колпаком» («Ehtoollinen lasikellossa», 1947), сборника пьес «Чертов кулак» («Pirunnyrkki», 1952), романов «Грызуны» («Jyrsijat», 1958), «Лодка отправляется» («Vene lahdossa», 1961), «Отпечаток» («Jalkikuva», 1965).Рассказ «Мартышка» взят из сборника «Пила» («Sirkkeli». Helsinki, Otava, 1956).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.