Избранное. Том 1 - [121]
Заман не ответил. Он сидел, опустив голову. Он не доверял соглашению. Разве не станет их положение совсем гибельным, если Шэн Шицай смошенничает?
Юнус-байвачча больше не мог сдерживать ликования. Вновь и вновь перечитывал он телеграмму:
«Достойны особой награды за проявленную активность. До вступления в должность председателя остались считанные дни.
Шэн-дубань».
Юнус завернул ее в шелковый лоскут и бережно спрятал во внутренний карман. В честь такой радости сейчас готовилась пирушка в узком кругу. Он надел дорогой костюм, который носил в Шанхае, и рассматривал себя в зеркале, размышляя о том, что будет делать, когда станет председателем.
Вошла Чжу-шожа:
— Чем занимаешься, Ю-шангун?
На ней сегодня атласное платье, в ушах золотые серьги, на руках круглые золотые браслеты, на голове расшитая цветами тюбетейка — в общем совсем как шестнадцатилетняя девушка. Она была обворожительна, и Юнус не утерпел, поднял ее на руки и закружился по комнате. Потом, продолжая обнимать, усадил к себе на колени.
— И та прожорливая тварь придет? — Чжу-шожа игриво потянула Юнуса за нос.
— Придет. Он не помеха нам с тобой, шожа. А к твоим ушкам ничто, кроме бриллиантов, нейдет. — Юнус коснулся языком похожих на пельмешки ушей китаянки.
— Чтоб порадовать тебя, я оделась по-уйгурски.
— Спасибо! И я из-за тебя лишь скрываюсь, душа моя.
— И я за тобой лишь поехала в эту дыру. Ах, Шанхай мой…
— Осталось недолго. Теперь не Шанхай — Париж, Лондон, Рим… Весь свет объедем. — Юнус прижал китаянку к сердцу.
— Осторожно, спину сломаешь, медведь…
— Тебе надо теперь называть меня чжуси — председателем.
— Нет, из тебя председатель не получится. Ты лао мэй-мэй — старый торгаш!
— Сучка! — В горькой обиде Юнус сбросил ее с колен, шожа шлепнулась возле порога.
— Эй-я! — Она, согнувшись вдвое, жеманно замерла на полу.
Раскаиваясь в своей грубости, Юнус поднял китаянку, уложил на кровать.
— Душенька шожа, не сердись! Прости меня, сделаю все, что захочешь…
Чжу-шожа не двигалась, будто лежала без чувств. Не добившись ничего уговорами, Юнус стянул с нее чулки и начал целовать ноги. Всхлипывания прекратились. «Лижи, старая скотина, лижи. Ты у меня еще не те места оближешь…» — думала она.
Вдруг шожа пнула пяткой Юнуса в лоб и соскочила на пол, Юнус преградил ей путь:
— Куда?
— Пусти!
— Простишь меня?
— Что обещаешь?
— Пару бриллиантовых перстней.
— И только-то?
— Две пары!
— Простила. — На лице ее заиграла улыбка, Чжу-шожа пальцами прищемила Юнусу нос, насмешливо протянула: — Чжуси-и, — и выскочила.
Будто по ее следам, тут же вбежал Турди, размахивая руками:
— Дело плохо! Дело плохо!
— Что, что случилось? Да не маши, говори без причитаний!
— Ибраим… Ибраим… Ибраим попался!..
— Подлец! — бессильно сел Юнус.
Турди даже сейчас, увидев всевозможные яства, не смог сдержать себя, сделал шаг к столу, но остановился из боязни перед Юнусом.
— Как он попался?
Когда разбрасывал листовки.
— Погибли! На первом допросе он все выложит да еще будет глаза таращить. Черт возьми! — Юнус заходил по комнате.
— Можно ли было доверять слабому человеку важное дело?
— Да хватит тебе, — отмахнулся Юнус. Он и так уже бранил себя. — Теперь нам нельзя оставаться, — решил он. — Надо найти укромное местечко за городом.
— Вернее, чем мой сад в Когане, места нет. — Турди снова взглянул на стол.
— Не годится. Надо найти такое место, о котором не знает Ибраим. Если попадемся, Ма Чжунин вывернет наизнанку наши шкуры.
— О святые защитники наши! Не говорите так, байвачча! — У Турди прошла дрожь по рукам и ногам.
— Есть у тебя приятели шейхи среди кладбищенских старцев?
— Ну как же нет, байвачча! Я многих знаю.
— Я спрашиваю не о знакомых, а о надежных, — одернул Юнус.
— Надежен Ислам-шейх при гробнице Аппака-ходжи. Он в каждый рамазан[41] разговляется весь месяц в моем доме. — Турди теперь уверенно подошел к столу. — Я не обедал сегодня, мой желудок обточился, как оселок. — Он ухватил приготовленную под паром курицу.
— Оставьте! — крикнул Юнус. — Надо заботиться о жизни, а вы заботитесь о брюхе.
— Как говорится, принимать еду — наслаждение и выводить еду — наслаждение. — Не обратив внимания на упрек Юнуса, Турди оторвал куриную ножку.
«Тварь!» — с ненавистью подумал Юнус, грубо отстранил его и раздраженно сказал:
— Разыщите сначала своего демона шейха, притащите для троих войлочные одежды одержимых дервишей, а потом уж тяните руки к блюдам!
— Ладно. — Турди, недовольный, вышел.
Юнус взглянул на часы. Восемь. Ворота крепости закрывают в десять. Нужно успеть. «Чуть-чуть не попался. А ведь будут мучить, если схватят… — Юнусом овладели сомнения. — И зачем ввязался я в это дело? Чтобы стать председателем? Дадут ли мне в самом деле председательскую должность? Поговаривают, что Шэн Шицай кормит обещаниями — как из тысячи грудей. Так не подсовывает ли он мне пустой сосок?.. — Мысли его будто натолкнулись на что-то, а сердце беспокойно забилось. — У меня тысячи овец и лошадей, земля, капитал… Чего еще не хватало? Разъезжал в свое удовольствие с торговлей от Ташкента до Тяньцзиня и Шанхая… А теперь на каждом шагу опасности, страхи…»
— Ты что, бредишь? — появилась в двери Чжу-шожа.
Второй том избранного З. Самади составили романы «Гани-батур» и «Маимхан».В первом из них автор изображает национально-освободительную борьбу под руководством народного героя Гани-батура, начавшуюся несколько лет спустя после разгрома восстания Ходжанияза и приведшую к созданию временного революционного правительства в Восточном Туркестане.События второго романа переносят читателя в более далекую историческую эпоху — в XIX век. И здесь, как и в предыдущих романах, — главная тема — тема освободительной борьбы против чужеземных захватчиков.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
.Во второй том избранных произведений Ю. С. Рытхэу вошли широкоизвестные повести и рассказы писателя, а также очерки, объединенные названием «Под сенью волшебной горы», — книга путешествий и размышлений писателя о судьбе народов Севера, об истории развития его культуры, о связях прошлого и настоящего в жизни советской Чукотки.Содержание:ПОВЕСТИСамые красивые кораблиВэкэт и АгнесСлед росомахиРАССКАЗЫЧисла КакотаВоспоминание о Баффиновой ЗемлеОЧЕРКИПод сенью волшебной горы (Путешествия и размышления)— Далекая русская песня— Русское слово— Стихи— Чудо раскрытой книги— Выбор памяти— Посмотри на себя со стороны— Открытие самого себя— Еще один взгляд со стороны— Рождение великой общности.
.В 1-ый том избранных произведений чукотского писателя Юрия Сергеевича Рытхэу вошел роман в двух частях «Сон в начале тумана», повествующий о судьбе американца Джона Макленнана, нашедшего свою вторую родину на Чукотке, о жизни чукотского народа в предреволюционное время, о становлении Советской власти на далекой северной окраине нашей страны.
Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Исповедь на рассвете.Белый сайгак.Солнце в «Гнезде Орла».В ту ночь, готовясь умирать…
В книгу одного из ведущих дагестанских прозаиков вошли известные широкому кругу читателей повести «Ожерелье для моей Серминаз», «Снежные люди», рассказы, миниатюры.Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Кубачинские рассказы. Ожерелье для моей Серминаз.Снежные люди.