Избранное - [81]

Я колебался.

Я видел, что она чуть не плачет. В такие моменты человек способен на самые большие глупости.

Она поставила машину в гараж, и мы отправились к зданию дома отдыха.

— Эржи, — сказал я ей, — иди в туристский ресторан. Выпей там чашечку кофе… Я сейчас же приду, только позову туда твоего мужа.

Лицо ее осветилось детской радостью.

— Ты думаешь?

— А что? Разве ты думаешь иначе?

— Я не смела тебе сказать.

— В самых естественных делах ты ведешь себя со мной как трусиха и притворяешься высокомерной, когда речь идет о пустяках. Ну, ничего, со временем привыкнем друг к другу.

— Да.

— Я сейчас приду.

Я дошел только до администраторской, где дежурный приветствовал меня с большой радостью:

— Приехали? А мы уж и не знали…

Я перебил его:

— Позовите, пожалуйста, Печи из его комнаты.

— Они сидят внизу, в гостиной, с товарищем министром.

— Скажите ему, что я жду его в ресторане для туристов.

— Но простите, он всего в пяти шагах… Прошу вас, пройдите.

Верно, зачем трубить о своих делах всему свету? Я вошел в гостиную.

Да, положение дурацкое.

Как только я вошел, все сразу повернулись ко мне. Некоторые даже подошли, и пока я добрался до стола Печи, меня окружало уже человек десять. Все расспрашивали о вьюге.

Печи и Мольнар вскочили, бросились ко мне, пожимали руку.

— Моя жена? — были первые слова Печи.

Многие слышали эти его слова. Не мог я сказать ему: выйдем-ка со мной. Тогда все бы подумали, что его жена свалилась в пропасть и я собираюсь сообщить ему трагическую весть.

— Где вы ночевали?

— Понимаешь… дорогу замело, путь был прегражден.

— Знаю, знаю. Моя жена тоже остановилась в доме для туристов. Я тревожился, она же без денег. Телефонной связи вечером не было, где-то оборвался провод, только утром исправили.

Вот, значит, как. Тогда все не так страшно. И я вдруг пожалел о том, что оставил Эржи в ресторане для туристов. Ведь, в сущности, ничего не произошло. Мы поехали покататься на машине, даже если муж ревнует, пусть себе думает что хочет.

И тут в голове мелькнула поразившая меня мысль: выходит, я уже хочу от нее избавиться?

Видимо, так.

Я почувствовал, как лицо мое запылало от стыда.

Печи все еще беспокоился, стоя рядом, держал меня за руку, дергал, теребил, осыпая потоком вопросов, на которые лучше было бы не отвечать.

— Эржи пошла в комнату? Вы приехали вместе?

— Да, — ответил я на второй вопрос, — мы ехали в сторону Пасто.

Я хотел попросить его выйти со мной на минутку, мне надо кое-что сказать ему, но мое «да» Печи воспринял как ответ на первый вопрос и, оставив меня, пошел к себе. Я окликнул его, побежал за ним вслед, догнал возле дежурного на лестнице. Он оглянулся, слегка удивившись.

— Погоди-ка! Пойдем со мной!

— Не сердись, потом.

— Я хочу с тобой поговорить.

— Хорошо, хорошо, потом поговорим.

Я взял его за локоть и остановил.

— Твоя жена, по-видимому, не в комнате. Она спустилась в ресторан для туристов… она слишком устала, чтобы отвечать на вопросы. Пойди к ней туда.

Я чувствовал, что здесь что-то не так. Печи, не глядя на меня, повернул обратно, сказав:

— Глупости! В своей комнате ей было бы гораздо спокойнее.

Здесь что-то непонятно. Нормальный человек так себя не ведет. И вдруг я ощутил, что и сам веду себя весьма странно. Будто попал под колпак, откуда нельзя выглянуть, можно только слышать суматоху вокруг и чувствовать, что там что-то происходит. Будто пытаюсь перейти оживленную улицу с завязанными глазами.

Поведение Печи непонятно. А раз я не понимаю его, значит, он лжет.

Я взял его за рукав:

— Погоди!

Он глянул на меня растерянно, но ждать не стал, продолжал идти, чуть не таща меня за собой. Я уж собрался решительно остановить его, но тут нам навстречу показалась Эржи.

— Там слишком много народу, — сказала она, прошла мимо нас и, даже не посмотрев на меня, стала подыматься по лестнице.

Печи за ней, однако, не побежал, а пошел, не спеша, на расстоянии нескольких шагов. Я тоже. Мы шли друг за другом гуськом, словно умалишенные. Дойдя до своей комнаты, Эржи вошла в нее: послышалось, как она повернула ключ изнутри.

— Не желаю сейчас ни о чем разговаривать, — сказала она из-за двери. — Я устала и лягу. Я неважно себя чувствую.

Затем наступила тишина. Печи пожал плечами, на лице его появилось принужденное выражение, на меня он не смотрел, повернулся и направился обратно.

— Зайдем ко мне, — сказал я ему.

— Нет смысла.

— Зайдем все же.

— Нет, — сказал он, — смысла нет. Пусти, пожалуйста, прошу тебя, у меня нет сейчас желания говорить с тобой.

— Хорошо. — Я прислонился к двери коридора, преграждая ему путь. — Я хочу только сказать, что мы с твоей женой решили поговорить с тобой. Она от тебя уходит.

— Да ну, оставь, — пробормотал он с ничего не выражающим лицом, словно ему навязывали нечто позорное, отвратительное, а его это ни капли не интересовало. И прошел мимо меня торопливыми шагами, не проронив больше ни слова.

Я ошеломленно уставился ему вслед.

Значит, он вчера уже знал, что ночью я с Эржи?..

В столовую я не спустился. Зашел в свою комнату, налил себе коньяка и выпил. И почувствовал, что руки у меня дрожат.

Выглянул из окна и ощутил страх. Инстинкт, что ли, действует в человеке? Э, глупости, инстинкт страха совсем иной.