Избранное - [21]

— Ну, ладно. Какую лошадь берете?

— Если верхом… то на Пайкоше можно.

Агроном улыбнулся. Парень, ясное дело, хочет появиться перед девушкой на красивой лошади. А Пайкош как раз верховой конь.

— Ладно, берите Пайкоша, товарищ Тот. Я думаю, излишне напоминать вам, что лошадь надо беречь пуще ока… — Агроном снова улыбнулся и дал парню несколько советов.

Они еще немного поговорили, пожали друг другу руки, потом Янош, счастливый, пошел за лошадью, седлом и сбруей. А Каршаи вечером, посмеиваясь, рассказывал жене, как Яношу захотелось покрасоваться перед своей девушкой верхом на лучшей лошади госхоза и что он разрешил парню взять Пайкоша.

Жене вся эта история не понравилась. Она вообще была не в духе, может потому, что младшенький горшок опрокинул, может, еще из-за чего, во всяком случае, благодушное настроение мужа никакого отклика у нее не вызвало.

— За его ухаживания тебе расплачиваться придется, — сказала она хмуро.

А Янош Тот после обеда оседлал лошадь и отправился в Кишмагош. Там хорошенько покормил ее, очистил от грязи — для этого в торбу с овсом он и щетку положил, потом привязал ее и весь вечер, уже ни о чем не беспокоясь, танцевал со своей девушкой, а после танцев проводил ее — третий хутор от Дома культуры. Уже начало светать, звезды стали гаснуть, когда Янош в прекрасном, радостном настроении решил отправиться в обратный путь.

Расставаясь, они договорились, что Янош на следующей неделе познакомится с ее родителями. Все складывалось как нельзя лучше. И Янош, счастливый, уже хотел возвращаться домой, но тут вдруг обнаружил, что лошади нет.

За Домом культуры был сделан навес. Под ним Янош и привязал лошадь. И седло и чепрак — все было там, где он их оставил, но лошадь исчезла.

Под навесом лежала и солома, и тыква, наполовину съеденная, которую он под покровом темноты сорвал где-то поблизости, но вот лошади, лошади нигде не было.

Несколько минут он мучительно соображал, что теперь делать. Он-то думал, что последним конокрадом был Шандор Рожа[3], а тот жил лет сто назад, если не больше. Кто же теперь ворует лошадей? И что делают с ворованной лошадью? Местный житель не мог ее украсть — тут все видели, кто на ней приехал, вор и дня ее у себя не продержит. И продать тоже не сможет… нет на нее паспорта… ничего не сможет он с ней сделать.

— Тогда зачем украл?

Но над этим вопросом Янош размышлял недолго, его терзала другая дума: что ему делать без лошади?

Как он вернется домой в госхоз и как он скажет агроному Каршаи, что лошадь украли?

Хорош же он будет, придя домой с седлом на плече!

Но если лошадь украли, вор не мог далеко уйти. Так-то оно так. Да где ее искать?

Дом культуры уже опустел, несколько подвыпивших парней еще околачивались тут, но они о лошади ничего не знали, даже не обратили внимания, была она под навесом или нет. Двери клуба заперли, заведующий ушел домой, а Янош стоял под открытым небом, на котором занималась заря, и ломал голову над тем, что ему делать.

Домой он не пойдет, это точно. Вот так, без лошади, предстать перед глазами агронома было немыслимо.

Седло, чепрак, попону он взвалил на плечо и пошел к ближайшему хутору, чтобы там все оставить. На хуторе еще спали, пришлось разбудить хозяев — Янош не так хорошо и знал их. Хозяин, пожав плечами, сказал, чтобы он положил все куда-нибудь, а потом уж отправлялся искать лошадь, но вот куда положить? Наконец отнесли все на конюшню.

Дверь в конюшню не запиралась, и Янош, снова оставшись один, подумал, раз уж так не везет ему в жизни, то и седло и попону украдут, пока он ищет лошадь.

И он решил, что убьет того, кто украл лошадь, убьет, не говоря ни слова.

А может, над ним подшутил кто?

Ничего себе шуточки! Да и кому бы это могло прийти в голову?

Подлее таких шуток ничего и придумать нельзя, за них и убить мало.

И вот двадцатилетний парень выходит ранним осенним утром на проселочную дорогу, оглядывается по сторонам: нечеткие очертания хуторов вдали, деревья вдоль дороги — и ничего больше. Где искать лошадь? Янош направился к ближайшему хутору, решил, что осмотрит все конюшни в округе, а потребуется, и силой заставит их открыть…

К полудню он побывал уже в десяти домах, перессорился со многими хозяевами, не очень-то им нравилось, что парень, принимая их за конокрадов, обыскивает их конюшни. Янош устал, был весь в грязи и голоден. Он целую ночь не спал, целый день не ел, знай только шлепал по грязи в своем выходном костюме. Начался моросящий осенний дождь. Янош промок, холодные струи текли ему за воротник, комья глины налипли на одежду. К утру он выкурил последнюю сигарету. Куда идти? Вокруг не было ничего, кроме раскинувшейся во все стороны степи да маленьких хуторков — а их сотни. Где, в котором из них может быть его лошадь? Куда мог пойти тот, кто ее украл?

Он даже подумал, что возьмет и повесится сейчас на дереве. Не может он возвратиться без лошади, не может сказать агроному, что пропала она. Не потому, что придется за нее платить — выплатить можно и по частям, постепенно. Если бы только это… Ведь агроном дал ему лошадь под свою ответственность. Как он посмотрит теперь ему в глаза?